28 декабря 1958 года председателем КГБ стал Александр Николаевич Шелепин, бывший с 1947 года первым секретарем ЦК ВЛКСМ и членом ЦК КПСС. Это он летом 1957 года был в числе группы молодых партийных руководителей, не давшей старой гвардии — Молотову, Булганину, Маленкову и Кагановичу снять Хрущева.

Никита Сергеевич оценил поступок «смелого солдата партии» по достоинству, предложив ему возглавить органы государственной безопасности.

После чего комитет и его органы на местах объявлялись политическими органами партии — «вооруженным отрядом партии и правительства» по защите от посягательства внешних и внутренних врагов, а также по охране государственной границы СССР.

И слон начал действовать в посудной лавке. В контрразведке он понизил статус подразделений — ликвидировал управления, сделав их отделами. Этот процесс ударил по званиям и денежному содержанию сотрудников.

Шелепин, прозванный в чекистской среде «железным Шуриком», много нанес вреда в кадровой политике комитета. Он убирал опытных чекистов, заменяя их молодыми функционерами из комсомола и партийных органов.

Автор книги, служа в тот период в Особом отделе Прикарпатского военного округа, был свидетелем бурной реакции оперативного состава на назначение в должности заместителя руководителя военной контрразведки 13-й армии в городе Ровно обкомовского чиновника. Этот пришелец много наломал тогда дров, пришлось исправлять ошибку снятием его с должности. Человек он был хорош сам по себе, а чекистским руководителем никудышным.

— Разгоняя кадры сталинского периода, — рассказывал Василий Ефимович Грачев, — «железный Шурик» добрался и до генерала Кравченко. В августе 1959 года по его указанию Николай Григорьевич был уволен из органов госбезопасности, разжалован в рядовые, но не лишен льгот почетного чекиста, поэтому сохранил право на ношение генеральской формы. Пенсионное обеспечение определилось в 50 %-ном размере.

О состоявшемся увольнении, — продолжал Грачев, — я узнал от Николая Григорьевича при разговоре по телефону. На мое возмущение «Как же так? Мы же доказали вашу невиновность?! последовал ответ:

— Дело не в виновности, уволили и всех других, кто работал со Сталиным.

Вскоре Николай Григорьевич не обменял, а сдал квартиру во Львове и нашел жилплощадь в Калининграде, где жила его сестра…

После убытия в Калининград до конца дней его жизни между нами продолжалась переписка.

Сама жизнь распорядилась так, чтобы прерванный биологический процесс человека оставалась там, где он жил в последнее время. Жизнь Николая Григорьевича Кравченко, как известно, остановилась в Калининграде, но история его деятельности продолжается.

На «Старом» кладбище были люди, но не было той страны, которой уже нет, как и страны, в которой живем, потому что она Н.Г. Кравченко не знает. У могилы опального и забытого генерала стояли только люди, знавшие его, и молодежь, не родившаяся еще, когда он покинул землю, но краешком уха что-то и где-то узнавшая от ветеранов о его интересной службе. О жизни — практически ничего.

Под порывами зимнего ветра шумели дремучие ели, шелестели, словно спрессованные и разглаженные фантастическим утюгом веточки пахучей и разлапистой туи. Замечено, что это дерево растет только в чистом климате, очищает воздух вокруг себя на десять-пятнадцать квадратных метров и содержит ароматические эфирные масла, которые придают дереву приятный запах.

Здесь тоже было свежо и чисто, потому что вокруг собрались люди с чистыми порывами души — проведать своего знаменитого горожанина. Скрипел под ногами первый снег, припорошивший землю. У выступающих над храмом тишины и смирения забытого генерала с паром, вырывающимся изнутри, стелились теплые и добрые слова.

Митинг, или своего рода обряд памяти, — это словно ячейки сот, которые каждым пришедшим сюда облеплялись своими чувствами воспоминаний или заверений.

Эта процессия походила на клятву верности, на своеобразную молитву патриоту. А вера, как известно, — крыло молитвы.

Люди проявляют верность и молятся не для того, чтобы сказать Богу, что он должен сделать, а чтобы Бог им сказал, что они должны сделать. Пришедшие знали, что они должны были сделать, и сделали, вспомнив добрым словом о генерале-юбиляре, военном контрразведчике с завидной и интересной судьбой.

РЕЗОЛЮЦИЯ

митинга в честь 100-летия генерала Н.Г Кравченко