Последний день уходящего злосчастного года принёс мне ещё один рождественский подарок: небольшую полевую печку для нашего блиндажа. Теперь дым и копоть должны прекратиться.
Из новогоднего выступления фюрера: «Сейчас бои на севере Европы стихли, в то время как в Восточной Азии японцы перешли в наступление». Из ежедневного обращения фюрера к вермахту: «И если враг попытается зимой прорвать наш фронт, то мы всё сделаем, чтобы свести его попытки на нет. А весной мы с новыми силами возобновим борьбу и уничтожим большевистский мир».
Автор:
Лееб заблуждался относительно того, что советское командование не планировало крупных наступательных операций. 7 января 1942 года 2-я Ударная армия мощно атаковала с правого берега Волхова в направлении Спасской Полисти. Хотя немцам удалось отразить этот натиск, тем не менее, он стал предвестником общего наступления Волховского фронта.
Доставка мандаринов в блокадный Ленинград – реальный факт, хотя многие блокадники считали это вымыслом, поскольку этих мандаринов не видели. Известный петербургский писатель Валерий Воскобойников подтвердил данную историю в одном из своих рассказов. Блокаду он пережил маленьким мальчиком. На одном из его творческих вечеров присутствовала блокадница. Когда она стала ему возражать, говоря, что этого быть не могло, то он, стеснительно улыбнувшись (чувствовалось, что ему было неудобно перед ней), сказал: «Но я действительно ел эти мандарины».
Игорь Богданов приводит в книге «Ленинградская блокада от А до Я» уточнённые показатели смертности ленинградцев по месяцам: «Если в октябре в Ленинграде умерло 6199 человек, в ноябре – 9183, то в декабре – 52 612 человек, что превысило смертность за весь 1940 год».[97] Позднее, за первые три месяца 1942 года, эти цифры выросли почти в два раза по сравнению с декабрём. Свыше ста тысяч ленинградцев за время блокады стали инвалидами. Последствия голода сказались и на здоровье детей большинства блокадников.
Лееб:
Создаётся впечатление, что противник вводит в бой основные свои силы. Это подтверждается, в частности, так называемой 2-й Ударной армией, выявленной по данным радиоперехвата. Явно просматривается намерение противника окружить наш 1-й армейский корпус. На это указывает движение походных колонн противника из Оломно в направлении Малуксы и южнее от неё, а также атаки южнее излучины реки Тигоды в западном направлении. Вражеские подразделения пересекли уже железнодорожное полотно южнее станции Тигода.
Буров:
Тяжёлым был для Ленинграда новогодний день сорок второго. На 1 января в городе оставалось 980 тонн муки. Даже при голодном пайке её могло хватить только на два дня. И это более чем на 2 миллиона человек.
По-настоящему неоценимый подарок преподнесли сегодня ленинградцам железнодорожники. К 5 часам утра завершено восстановление разрушенной врагами линии Тихвин – Волховстрой. 1 января по ней восстановилось движение.
Среди новогодних трофеев, захваченных нашими бойцами, оказалась неприметная тетрадь с весьма примечательными цифрами. Это был «Список движения личного состава» одной из рот 506-го полка.[98] В роте, первоначально насчитывавшей 183 человека и неоднократно получавшей пополнение, к исходу сорок первого года осталось 50 человек. Потеряла же она 204 человека. Это только убитыми и ранеными. Пропавшие без вести, попавшие в плен, обмороженные были не в счёт. Когда этот список попал в наши руки, не было уже и последних пятидесяти. Они погибли, так и не увидев Ленинграда. От роты остался лишь «список движения».
Скрябина:
Вчера мы встретили Новый год. Трудно представить себе более мрачную встречу. От предпраздничной выдачи у нас ничего не осталось. Да и сама выдача была крайне бедной. Нам выдали по бутылке красного вина и по маленькому пакетику конфет.
Решили не ждать традиционных двенадцати часов – легли спать в десять. Спим в комнате с выбитыми окнами. На ночь не раздеваемся, а наоборот, надеваем на себя всё, что только можно. Я, например, сплю в меховой куртке, в большом платке и в валенках, а сверху ещё прикрываюсь одеялами. Рядом кроватка Юрочки. У него виден только носик, прислушиваюсь к его дыханию, проверяю – жив ли он.
Около двенадцати проснулась от какого-то шороха. Увидела мужа: он сидел за столом в шинели. Перед ним одиноко горела свечка. Сгорбленный, усталый, он глядел в одну точку. Сердце могло разорваться от жалости к нему и к нам, и ко всем другим, попавшим в страшную мышеловку.
Перед мужем на столе лежали три чёрных солдатских сухаря. Это – принесённое им новогоднее угощение. Захотел этот вечер провести в семье. Ведь существует же поверье: с кем встретишь Новый год, с тем на весь год и останешься…
В эту ночь я так и не заснула. Мысли лезли в голову и не давали покоя. Обидно и нелепо казалось умереть от голода, а надежд на благополучный исход уже не было. Силы покидают нас с каждым днём.
Буфф:
Наш новогодний вечер был простым и скромным. Альфред, Хельмут, Карл Постлак и я вчетвером сидели в блиндаже вычислителей. Мы зажгли на ёлке свечу и пели любимые рождественские песни. В 22 часа началась небольшая артиллерийская дуэль с русскими, затем всё успокоилось, и мы вновь сидели, возвращаясь мыслями к прошлому. Какими щедрыми и весёлыми были эти дни в прошлом году в Гавре! Сейчас всё тихо и скромно, и мы радуемся, что сидим вместе в тёплом блиндаже.