Макс немного помедлил, потом подполз к другому краю «жигулёнка» и осторожно выглянул из-за машины. Он сразу же заметил выродка, который внимательно осматривал окрестности.

«Вон как зыркает, сука! Мимо не проскочит даже блоха».

Мутант затаился на другом краю разлома, метрах в десяти от края. Припал к самой земле, распластался, выпростал длинные мускулистые конечности, спрятавшись за вывернутыми из земли бордюрными камнями.

Белесый, лоснящийся как лягушка, страшный как сама смерть. При свете дня мутант выглядел зловещей пародией на долговязого человека. Его гротескный, звериный облик вызывал инстинктивный трепет, какой должно быть испытывает жертва перед голодным хищником. Один оскал зубов да ненасытный взгляд крошечных глаз чего стоил, а в сумерках эту образину и вовсе можно было принять за исчадие ада. Макс с содроганием вспомнил здоровущего выродка, которого с таким трудом сумел прикончить, поёжился и болезненно сморщился.

Воспоминания о нём вызывали смесь стойкого омерзения и необъяснимого пока чувства восхищения. Да он им восхищался и это ощущение резко контрастировало с тем ужасом, что вызывали его звериные повадки.

- Мерзкие твари, - процедил Воробьёв сквозь зубы. - Не хватало ещё, чтобы я начал сочувствовать вашей поганой породе!

Он отполз на прежнее место, откинулся спиной на железо. Бодаться с молодым «антропоморфом» никакого желания не было. Пожалуй, он и смог бы его снять метким выстрелом в лоб, но добавлять к списку трофеев ещё одного да в придачу с бонусом в виде толпы мстительных соплеменников, выглядело даже для какого-нибудь ветерана Зоны чрезмерным.

Лучшим решением было бы тихонечко прошмыгнуть в ближайший двор и убраться подобру-поздорову как можно дальше от этого проклятого места.

Журналист осмотрел пространство впереди и понял, что единственный оптимальный вариант двигаться под над стенкой, стоявшей по правую руку пятиэтажки. Правда до неё нужно было ещё добраться. Преодолеть около двадцати метров пустого пространства дороги, а точнее перекрёсток на котором, как назло, не было ни одного укрытия.

«Ну что ж. Придётся рискнуть, - подумал Макс. - К болям в башке я уже начал привыкать».

3

Сказать легче чем сделать. Стоило ему высунуться и он тут же получил «по голове». Гнусный упырь сидевший за разломом очевидно хорошо представлял, где прячется жертва, потому он нанёс удар без задержки.

Воробьёв протяжно застонал и, превозмогая боль, стремительно бросился через перекрёсток к спасительной хрущёвке. Как угорелый он добежал до первого подъезда, спрятался за обрушившемся навесом, чтобы немного прийти в себя. Долго рассиживаться он конечно же не собирался, мало ли что ещё придумают злобные телепаты. Он выждал несколько минут, вскочил на ноги и, пробежав десяток метров, наконец завернул за угол. Боль тут же прошла и это обнадёжило.

- Что!? Сожрал паскуда! - срывающимся голосом крикнул он. - Не с тем связался, гад ползучий...

Он тихонечко рассмеялся над собственной глупостью и, подумав что его могли слышать ещё какие-нибудь выродки, опасливо осмотрелся по сторонам.

«Пожалуй лучше бы мне заткнуться, - подумал он. - А то нарвусь на каких-нибудь злобных тварей местного пошиба и пикнуть не успею как порвут...»

Он постоял немного в подворотне, потом натянул на голову капюшон куртки и медленно зашагал на северо-запад. Это направление диктовалось очевидными обстоятельствами, потому что все другие пути были отрезаны. Куда могла привести эта дорога он представлял слабо, и для себя решил, что как только отойдёт от «Зоны теней» километра на два сразу же сделает привал. Нужно отдохнуть, нужно определиться с пунктом назначения, наконец нужно хоть чем-то поддержать собственные силы. В недрах рюкзака всё ещё покоилась располовиненная пачка галет. Паёк скудноватый да особо выбирать не приходилось. Тушёнку-то он уже приговорил.

С чистой водой тоже было проблематично. На поясе только полупустая фляжка, а во рту, как назло, от всех треволнений образовалась настоящая Сахара, хоть из лужи пей.