Здоровяк продолжал водить ножом по щеке Стива, однако недостаточно сильно, чтобы пустить кровь. Затем движением столь быстрым, что глаза Эрвина не успели уследить, тяжелый конец цепи врезался в нижнюю челюсть Дорна и разнес ее. Она просто исчезла. Возможно, часть попала в горло, но другие куски разлетелись во все стороны.

– Хорошмалчик, – сказал здоровяк Стиву. – Идешь.

Судя по выражению глаз Дорна, тот понял, что что-то случилось, но не понял, что именно. Он поднял руку и осторожно потрогал нижнюю половину лица. Когда осознал, что чего-то не хватает, первые капли крови упали на рубашку. Глаза Дорна расширились.

– О-О-О-ГХ! – сказал он. – О-О-О-О-О-ГХ! – И начал подпрыгивать на скамейке, словно маленький ребенок, которому нужно в туалет. – О-О-О-ГХ! О-О-О-О-О-ГХ!

Стив и здоровяк смотрели на Дорна, Стив – с ужасом, здоровяк – с легкой, довольной улыбкой, от которой на его щеках появились ямочки. Мгновение спустя он начал подражать прыжкам Дорна. Посмотрел на Стива и Эрвина, словно приглашая разделить с ним шутку. Ткнул пальцем в адвоката и сказал:

– О-о-гх! О-о-гх!

Стив словно бы ничего не заметил. Его взгляд был прикован к остаткам лица Дорна. Улыбка здоровяка померкла. Он повернулся к Эрвину. Увиденное ему не понравилось. Громила перестал улыбаться. Пожал плечами. Долю секунды спустя лезвие на конце цепочки глубоко вонзилось в глазницу Дорна. Острый кончик вышел из затылка, желтый и окровавленный. Эрвин едва успел заметить тонкую серебряную цепочку, бегущую от рукояти ножа к руке здоровяка, как лезвие вернулось к владельцу. Дорн повалился вперед, его голова ударилась о бетонную скамью с глухим стуком. Кровь и водянистая жидкость сочились из глазницы, собираясь в лужицу.

Тишина была очень громкой.

Секунду здоровяк наслаждался выражениями их лиц. Он подмигнул Эрвину и снова начал раскручивать тяжелую пирамиду на цепочке.

Эрвин понял, что сейчас умрет. Затем его ум – хитрый умишко, столь верно служивший ему на протяжении многих лет, – снова заработал. Эрвин посмотрел на странное одеяние парня – коричневые мокасины с отрезанными носами, лиловая пачка – пачка? охренеть! – бронежилет, вероятно израильский, и красный галстук. Вспомнил женщину, которая отправилась грабить банк в халате и ковбойской шляпе.

– Скажи, – произнес Эрвин, – ты, часом, не знаешь цыпочку по имени Кэролин?

Здоровяк удивленно вскинул брови.

– Кэролин?

Движения цепи замедлились. Немного.

Эрвин, инстинкты которого отточились до невероятной остроты за десятилетия общения с кровожадными людьми, подумал: Главное – не паниковать. Страх его возбудит.

– Да, – небрежно ответил он. – Кэролин. И Лизу.

– Чосказ Кэролин?

– Э? – Эрвин приставил ладонь к уху. – Повтори, приятель?

– Чо… сказать… Кэролин. – Здоровяк помахал ножом для пущего эффекта.

Желудок Эрвина завязался узлом – как в тот первый и последний раз, когда он отправился на рыбалку в открытом море и подцепил «здоровенную».