³⁷⁰ См. Kmosko 1926, p. CXCI–CC.

³⁷¹ Ibid., p. CCXLII–CCLIII. Феодор бар Кони (Ibid., p. CCXLII) устанавливает некоторую связь между мессалианами и Макарием (которого он хвалит), но только таким образом: «О них [мессалианах] говорят, что изначально они блистали прекрасным жительством и были подражателями блаженного Антония, Макария и Иулиана Старца… Но хотя они были воспитаны в училище святых, они соделались чуждыми их образа жительства».

³⁷² Возможно, что мессалиане использовали тексты псевдо-Макария, о которых мы только что говорили, хотя он и не был их единомышленником.

³⁷³ См. Amann 1928, col. 793–794; в статье использованы работы: Villecourt 1920, p. 361–377; Wilmart 1920, p. 361–377.

³⁷⁴ Беседа 8, § 3; Духовные беседы, p. 78.

³⁷⁵ Kmosko 1926, p. CCXXXV, § 18.

³⁷⁶ Ibid., p. CCXXXIII, § 2, 3.

³⁷⁷ Духовные беседы, p. 228–229.

³⁷⁸ См., например: Беседа 6:15 (Духовные беседы, p. 68–69); 15:14–28 (Духовные беседы, p. 135–136, 143); 17:4.6.15 (Духовные беседы, p. 168–169, 170, 176), и т. п.; а также Kmosko 1926, p. CXCV–CXCIX (Феодорит), CCXLVIII (Бар Кони) и т. п.

³⁷⁹ См. Беседа 6:5 (Духовные беседы, p. 67–69) и Kmosko 1926, p. CCXXV (Тимофей Константинопольский, § 7).

³⁸⁰ См. Беседа 4:11–12 (Духовные беседы, p. 35–37) и Kmosko 1926, p. CCXXV (Тимофей Константинопольский, § 6). Это положение в том виде, как оно выражено у псевдо-Макария, не обязательно должно пониматься в материалистическом смысле: речь идет о символическом общении с Божеством, Которое становится для человека светом, огнем, брашном и питием. Точно так же утверждение о том, что демон обитает в душе, является дискуссионным вопросом у сирийских авторов: см. ниже, с. 134–135, прим. 421.

³⁸¹ См. выше, с. 89 и далее. Это «чувственное» ощущение вышеестественного не заключает в себе неизбежного противоречия с православным христианством. Речь может идти о духовной чувствительности – восприимчивости к мистическому опыту со всем его эмоциональным и умопостигаемым богатством. К тому же участие самого тела в этом опыте (участие, о котором часто говорит Иоанн Дальятский) подразумевается самой логикой догмата о Воплощении и о реальном единении с прославленным телом Христа, при котором телесные чувства принимают участие в опыте общения с Богом в той мере, в какой они одухотворены.

³⁸² Vat. syr. 126, f. 559, col. 3.

³⁸³ Ibid., f. 553, col. 1; ср. Беседа 25:4 (Духовные беседы, p. 202). Цитировалось выше, с. 94.

³⁸⁴ Ср. Vat. syr. 126, f. 524, col. 3; f. 542, col. 1; f. 544, col. 1.

³⁸⁵ Vat. syr. 126, f. 544, col. 2. Ср. Беседа 26:9 (Духовные беседы, p. 209); этот отрывок из Духовных бесед может послужить для выявления нюансов учения об обитании демона в душе, содержащегося в самом греческом Макарии: некоторые места сердца (и, возможно, самые глубокие) демону недоступны.

³⁸⁶ Полный перевод их можно найти ниже, с. 322–323.

³⁸⁷ См. мою статью Beulay 1977–1978, p. 113–114.

³⁸⁸ Иоанн Дальятский развивает исполненное множества оттенков учение о видении Бога. Оно осуществляется в зеркале души; его предметом является не природа Бога, но Его слава; видение этой славы имеет основанием прославленное человечество Христа. С другой стороны, воспринимается это видение умом, даже если оно, по избытку силы, оказывает влияние и на одухотворенные телесные чувства.

³⁸⁹ Kmosko 1926, p. CXCVII.