"Верно!" — опомнился Федор. — Шланг-сигнал держит".

— Потрави!

И пошел.

Трудные эти первые шаги водолаза и неуверенны, как первые шаги ребенка.

Федор прошел немного — вернее прополз, чуть не задевая иллюминатором грунт, — потрогал зачем-то гальку на дне, выпрямился и засмеялся, довольный. Его охватил восторг ползунка, который только что протопал впервые от стула до кровати. А дышал Федор тяжело, с хрипом, и по лицу лились ручьи едкого пота, будто нарубил здоровенную поленницу дров".

Огляделся.

У берега чернели сваи, по другую сторону густела глубина. "А если туда пойти?" От одной только мысли перехватило дыхание. Но любопытство подталкивало. Федор осторожно двинулся вглубь таинственного царства темно-зеленых красок.

Все ближе обрыв. От собственной отчаянной смелости замирало сердце. "Безумству храбрых поем мы песню!.."

— Водолаз номер один, куда пошел? — спросил Степан. — Давай обратно. Выходить время.

— Погоди.

Федор остановился на краю обрыва.

Захватило дух.

Зеленая толща воды тихо колыхалась, слегка мотая Федора, и он, как околдованный, ждал: вот-вот из-под обрыва высунутся щупальца спрута, холодные, скользкие, обовьют тело мертвой хваткой, и придвинутся вплотную магические кровожадные глаза...

По спине побежали мурашки, стало не по себе. И вдруг — о ужас! — он почувствовал, что его действительно кто-то потащил!

С трудом Федор сообразил, что его просто-напросто вытаскивают наверх.

— Выходи! — не первый раз приказывал Степан. — Оглох, что ли? Набери больше воздуха и всплывай!

Федор с радостью исполнил приказ.

Но не так-то просто было выйти из воды. Едва он высунул голову на поверхность, как на плечи будто легли мельничьи жернова.

Долго барахтался Федор у трапа, не в силах справиться с многопудовой тяжестью скафандра.

Наконец с огромным трудом поднялся по трапу. Ноги тряслись, лицо заливал пот, будто проработал целый день, не разгибая спины. Голова кружилась, как от большой потери крови. "Мало держал воздуха", — мелькнула мысль.