— Проверить золотник!

Федор ударил головой кнопку выпускного клапана в шлеме, тот упруго клацнул.

— Хорош золотник!

— Закрыть иллюминатор! — приказал Степан.

Перед носом завертелось толстое круглое окошечко — передний иллюминатор. "Все!" Сердце стукнуло с перебоем.

По шлему легонько шлепнули: "Пошел на грунт!"

"Пошел на грунт!" Сколько раз потом слышал эту команду Федор, привычно спускаясь с трапа! Сколько раз он чувствовал, как тяжесть снаряжения, давившая плечи, исчезала при погружении в воду и тело становилось легким, будто поплавок!

Нужно много мастерства, чтобы этот поплавок не выбросило из-за излишка воздуха "сушить лапти". И мало воздуха держать в скафандре тоже нельзя: застучит в висках от кислородного голода, замелькают круги в глазах.

Пока придет уверенность, пока водолаз станет чувствовать себя в воде как рыба, много лиха выпадает на его долю.

Много раз потом будет спускаться водолаз на дно морское, привычно проходить мимо диковинных морских звезд, мимо причудливых и хищных цветов, пожирающих рыб; будет наступать на ежей, похожих на большие ананасы, сплошь утыканные длинными шипами; будет играть с медузой, издали похожей на голубовато-белый парашют; будет наблюдать, как неподалеку скользит пятнистас, как леопард, хищная рыба — зубатка...

Все это потом, а первый раз...

Золотистые ленты солнца прошивали голубовато-зеленую толщу Байкала. Странно, но здесь, в воде, было светлее, чем можно было предположить, глядя на темную поверхность "священного моря". Над головой колыхалась серебристая крыша, вспыхивая искорками — это лучи солнца преломлялись на поверхности волн.

Перед иллюминаторами, семеня ножками, проплыл рачок-бокоплав. Федор позавидовал этой козявке: она не знает тех страхов, что никак не дают ему разжать руку и отпустить последнюю перекладину трапа.

Грунт был совсем близко, и Федор видел на нем каждую гальку. Но ему казалось, что как только отпустит трап, так полетит в пропасть. Неудержимо хотелось выйти наверх, где солнце, где вдоволь воздуха.

Ну надо же было так случиться, что он стал водолазом!

Федор застонал от тоски и обреченности. "Скажу, голова заболела, — мелькнула спасительная мысль. — Пусть вытаскивают".

— Водолаз номер один, отцепись от трапа! — прозвучал по телефону приказ Степана.

"Черт губастый! Отцепись. Тебя бы сюда!" — подумал Федор и в отчаянии отпустил перекладину. Как кусок свинца, полетел вниз, в бездну. Оборвалось сердце...

От мягкого удара о грунт закружилась голова. Некоторое время, ошалев от непривычных ощущений, Федор лежал без движения, не понимая, летит он еще вниз или уже на дне. Потом неуверенно выпрямился, и... какая-то неведомая сила потащила его вглубь, где темнела пропасть.

Нелепо взмахивая руками, он пятился против воли все глубже и глубже. Мысль лихорадочно работала: "Надо падать на грунт, зацепиться за что-нибудь. Утащит..." У Федора из головы вылетело, что если сверху не потравят шланг-сигнала, то никуда его не утащит и ничего с ним не случится. Он был на привязи, вроде какого-нибудь Тузика, только вместо цепочки шланг-сигнал.