– Что случилось? Что-то с отцом? – Я начала нервно топать каблуками на месте, перед глазами уже всплыла картина побледневшего отца, лежащего на кровати и произносящего моё имя.

– Нет, миледи. Это ваша мать. – Он с самым искренним выражением скорби и участия посмотрел на меня и передал мне в руки письмо. Я сию же секунду отобрала у него конверт, нетерпеливо порвала его и начала читать написанное отцом послание. В нём говорилось, что моя мать уже несколько дней не встаёт с постели, почти ничего не ест и просит, чтобы я приехала домой. Скорее всего, это лишь простуда и отец говорит, что мне необязательно приезжать, тем более, если вопрос о замужестве с графом будет решён. Он настоятельно рекомендовал мне прислушиваться к Чарльзу и сделать всё, чтобы дальний родственник французского короля был мною доволен, а моя семья мною гордилась.

Когда я читала письмо, на моём лице застыла такая жуткая гримаса, что гонец отошёл на некоторое расстояние от меня, видимо, боясь, что я в порыве гнева его поколочу. Но я лишь скомкала бумагу и всунула её себе в карман, как будто она ничего не значила для меня.

– Вам нужно отдохнуть, я прикажу, чтобы вас накормили и дали комнату в крыле для прислуг. А завтра утром мы отправимся с вами домой. – Я говорила так холодно, что у самой по коже пробежались сотни мурашек.

– Вы не станете отвечать на письмо?

– Я сделаю сюрприз своему отцу, думаю, он это оценит. – С затаённой иронией произнесла я и позвала слуг, чтобы они позаботились о посланнике. Когда меня оставили наедине с собой, я ощутила, как дрожат мои руки, письмо было спрятано под ткань, но текст письма всё ещё мелькал у меня в голове. Страх за мать, необузданная злоба и ненависть к отцу, всё перемешалось и закипело до такой степени, что я едва выдерживала натиска собственных чувств и грозилась впасть в истерику. Мне понадобилось какое-то время, чтобы я усмирила собственные страсти, вышла в общий зал и нашла, к моему сожалению, не Чарльза, а моего потенциального жениха:

– Адриана, на вас лица нет. Кто-кто, в кого вы влюблены, не ответил вам взаимностью? – Ядовито улыбнулся он. Я, признаюсь, даже не ожидала услышать такое в своей адрес, и, если бы не новости, ударившие по моему равновесию, я была бы уязвлена и, не колеблясь, ответила ему таким же колким замечанием.

– Хотела бы вас обрадовать, граф, но, увы. Мне срочно нужно вернуться домой к больной матери. – Я подумала о том, что, несмотря на всё чванство этого человека, когда он услышит о болезни моей матери, то проникнется ко мне хоть малой долей жалости, но я отчётливо видела, что в глазах графа читалось прежнее бездушие и презрение ко мне. Даже если бы я сейчас упала на пол и начала биться в конвульсиях, он бы развернулся и ушёл, а что ещё вероятнее, переступил через меня и с довольной миной отправился по своим делам.

– Вы не вернётесь? – Чуть было не зазевал граф.

– Думаю, что нет. Сожалею, что так вышло, но вы итак знаете, что из нас получилась бы плохая пара. – Я попыталась как-то смягчить то, что на самом деле думала о возможности нашего бракосочетания. Но Николас имел наглость засмеяться, даже после того, как узнал о болезни моей матери и увидел, как это событие повлияло на меня.

– Вы, право, меня рассмешили. Вы всерьёз предполагали, что я могу на вас жениться? – Он смотрел на меня так, словно я была какой-то пустоголовой деревенщиной, мечтающей о распрекрасном принце, но достойной лишь деревенского парня. Я вдруг представила, что передо мной не человек, а пустая тень, не стоящая ни капли моего внимания. Мне вдруг захотелось откинуть в сторону эту тень и пойти дальше своей дорогой. Но не успела я и рта раскрыть, как граф поскользнулся на ровном месте и больно ударился о пол. На долю секунды меня позабавило это видение, так как я действительно считала, что это лишь плод моего воображения, но гневный возглас графа так ударил по моим перепонкам, что я рассеяла все свои сомнения и поняла, что всё, что только что произошло, было реальностью. Но как это вышло? Ведь Бог никогда не слушался меня, закрывал передо мной двери всех церквей. Неужели сейчас он решил прислушаться к моим мольбам и наказать моего обидчика? Я очень в этом сомневаюсь. Но природный инстинкт подсказывал мне, что мне следует быть осторожной со своими желаниями, ведь им иногда свойственно сбываться.

– Николас, вы в порядке? – Я подошла к нему так осторожно, будто боялась причинить ему ещё какой-то вред.

– Уйди и не возвращайся. – Его расширенные зрачки и полуоткрытый рот говорили громче всяких слов. Я решила в этот раз не спорить с графом и незамедлительно выполнила его просьбу. По рукавам моей нижней сорочки стекали крупные капли пота. Закрыв дверь комнаты, я отчётливо слышала, как если бы Николас находился поблизости, его слова: Ведьма. Мне стало так страшно, что захотелось спрятаться не только от других людей, но и от самой себя. Всё вокруг поплыло, но я не потеряла сознание, я шла, ноги вели меня куда-то, туда, куда я сама не знала. Я видела, как осыпался надо мной потолок, как открывались окна по велению моего сердца. Этот дурман был внутри меня, так глубоко, словно я сама выпила этот яд. Земля под ногами кишела змеями, но я их не боялась. Они слушали меня и ждали моего приказа. Страх улетучился, появилось какое-то странное умиротворение. Я словно всю жизнь ждала этого момента. И вот он наступил.

– Адриана, куда вы идёте? – Чарльз остановил меня, когда я проходила мимо. Я даже не заметила его, не видела никого вокруг себя. Он бережно держал меня за локоть, боясь отпустить куда-то в таком состоянии. И тут я вновь пробудилась. Кошмар поплыл тёмными ручьями по мостовой, оставляя призрачные следы человеческих шагов.

– Чарльз? – Сомнение в голосе отчётливо слышалось нам обоим. Мой друг был всерьёз обеспокоен моим самочувствием. И именно его добрые глаза заставили меня вспомнить о том, кто стоит передо мной. Не знаю почему, но я боялась в эти мгновения саму себя. Ведь то, что произошло с Николасом, могло случиться и с Чарльзом. А вдруг и ему я могу причинить боль? Мне захотелось резко двинуться с места, убежать прочь, чтобы принц больше не видел меня, не разговаривал со мной. Кто знает, возможно, один взгляд в мои глаза может превратить Чарльза в статую?

– Адриана, я только что разговаривал с гонцом. Ваш отец написал и мне письмо, он сообщил о болезни вашей матери. Вы из-за этого так расстроились?

– Это не лёгкая простуда, она при смерти. – Уверенно сиплым голосом промолвила я.

– Но ваш отец утверждает об обратном. Может, вы его неправильно поняли?

– Нет, ему просто плевать на мать. – Я говорила так грубо, как будто Чарльз – виновник всех моих бед. Мне пришлось откашляться, чтобы голос перестал быть таким грубым. – Простите, ваше высочество, но мне придётся вас покинуть. Я уже завтра оставлю Париж и отправлюсь домой. Я нужна матери.

– Вам не за что извиняться, миледи. Хотите, чтобы я вас сопроводил в поездке?