— Вы очень талантливы, Владимир, — ответил Сталин, а я всё ждал, когда он достанет свою знаменитую трубку, но он неожиданно раскурил папиросу, — Даже я, человек далёкий от музыки, это ощутил. Ваши песни проникнуты чувствами, которые так нужны нашему народу. Любовь, нежность, верность… Хорошие песни, нужные. Как вы смотрите на то, чтобы ваши песни услышали все люди нашей страны?

— Неожиданное предложение, — задумался я над последствиями, а потом подумал, а что я теряю, — Но смотрю я на это, очень положительно.

— Это хорошо, — одобрительно кивнул Сталин, — С вами свяжутся люди по этому предложению, с ними и решите все организационные вопросы. У вас есть ещё песни?

— У меня есть очень много песен, товарищ Сталин, — скромно ответил я.

— Вот как? Очень хорошо, Владимир. Тогда, сыграйте нам ещё что-нибудь из вашего репертуара. А мы постараемся немного развлечь вашу невесту, а то она слишком смущена нашим присутствием.

Я отправился обратно к роялю, размышляя — сто процентов, они сейчас начнут Соньку вопросами бомбить. А что она знает? Да ничего. Да и не дурочка она, лишнее говорить. А мы пока сыграем.

Эта песня тоже пришлась по душе Вождю. Когда я вернулся к ним за столик, он одобрительно похлопал меня по плечу. Чёрт, я теперь неделю мыться не буду, меня сам Сталин по плечу похлопал! Сонька вроде отморозилась, даже что-то щебетала улыбавшемуся Берии. Затем, они засобирались уезжать. Сталин вздохнул:

— Хорошо тут. Жаль, редко получается вот так посидеть.

— Так вы чаще сюда приходите, товарищ Сталин. Тут от Кремля полчаса, пешком — не спеша, на машине, так за пять минут доедете, — пожал я плечами.

— Эх, это вам молодым хорошо. Время не считаете, — проворчал Вождь, — Нам, старикам с этим вопросом сложно.

— Отдыхать нужно обязательно, — возразил я, — Накапливается усталость, начинает изнашиваться сердце, работа начинает вызывать быструю усталость и отвращение. Это вам любой врач скажет. Отдыхайте хоть иногда, товарищ Сталин. Вы нужны стране, вы нужны нам — её гражданам.

— Эх, ладно! — снова похлопал он меня по плечу и улыбнулся, — Пойдём мы. Нам старикам и правда, нужно отдыхать, да, Лаврентий? Вот мы и пойдём отдыхать.

Они поднялись, кивнули нам, прощаясь и ушли. Следом слиняло две трети присутствующих. Зрители, мать вашу. Охраны полсотни человек только в зале, я фигею.

Тут же нарисовался директор ресторана. Поставил на стол два чистых стакана, налил в них водки и пододвинул один мне. Мы с ним чокнулись и выпили. Через какое-то время он сказал:

— Вот так и живём.

— Угу, — согласился я, — От менструации, до менструации.

— Что? — удивлённо переспросил он, а потом до него дошло, и он рассмеялся, — Метко сказано! Действительно, от менструации, до менструации…

— Вов, пошли домой? — попросила Сонька, зевая, прикрыв ротик ладошкой, — Что-то я устала.

— Пойдём солнышко, — согласился я и, подхватив Соньку под руку, направился на выход. Да, нервный выдался вечерок. И не забыть — не мыться две недели, меня Сталин похлопал по плечу два раза!