— Откуда столько?
— В своей массе, это бдительные граждане, которые используют представившуюся возможность и решают свои личные вопросы.
— Это как?
— Сосед пишет на соседа, потом вселяется в его квартиру. Рабочий пишет на мастера, мастер на рабочего, и всё в таком вот духе. Полезной информации крупицы. Да и то, она теряется из-за торопливости сотрудников проводящих дознание.
— Какие хоть результаты дали меры принятые Ежовым, в соответствии с выпущенным им приказом?
— Если честно, то никаких, — поморщился Берия, — За очень короткое время, по приговору его "особых троек", были расстреляны несколько тысяч человек. Берётся человек, не важно, по какому обвинению, подвергается пыткам, на которых он даст любые признательные показания. И ему тут же объявляется приговор — расстрел. Приговорённый тут же выводится на внутренний двор, где этот приговор приводится в исполнение.
— И что, ни одного серьёзного обвинения?
— Почему же не одного? Все обвинения серьёзные. И признательные показания дают арестованные тоже… серьёзные. Все они как один — шпионы и покушались на жизнь товарища Сталина. И через одного, являются агентами английской, немецкой или японской разведок.
— Бред, — недоверчиво проговорил Сталин.
— Вот и я говорю — бред. Но люди арестовывались, проводилось ускоренное дознание, затем приговор и расстрел. Каждое утро, к тюрьмам подгоняли автомобиль, и в места захоронения вывозился полный кузов трупов. Представляете масштаб? Мои люди до сих пор не могут установить точное количество расстрелянных в Москве и области. А что творится по стране, пока вообще неизвестно.
— Вот чёртов пидарас! — выругался Сталин, — Ладно, своим приказом прикажи отменить все, что накрутил Ежов. Нам порядок в стране нужен, а не восстание пролетариата. И разберись с теми, кто проводил эти допросы с выбиванием признаний. Не нравится мне, что сотрудники используют моё имя, для вынесения приговора невиновным людям. В общем, не мне тебя учить, сам разберёшься. И с этим Зорро решай. Он конечно полезное дело сделал, но мне не нравится, когда по улице ходит человек, который способен в одиночку штурмовать целое управление НКВД. Такого человека нужно или уничтожить, или привлечь его на службу государства. Понял, Лаврентий?
— Понял, товарищ Сталин.
— Иди, работай. Я тоже буду работать. Отдыхать нам некогда, Лаврентий…
— Кстати, на счёт отдыха. Говорят, в "Метрополе" объявился велколепный певец и музыкант. Молодой парнишка, приехал из Воронежской области, сын парторга. Очень талантливый, судя по отзывам. Знающие люди, очень рекомендуют.
— "Метрополь", говоришь? Давно я там не был. Иногда и отдыхать надо, как думаешь, Лаврентий? Кухня там хорошая. Заодно и хорошую музыку послушаем. Узнай, когда он там будет, послушаем твоего талантливого певца. И обеспечь, что там надо.
Владимир.
Экзамены прошли… легко. Я был готов к вопросам, готовил ответы, а на самом деле получилось всё не так. Зашёл, назвал фамилию, а мне говорят, свободен — сдал. И у Соньки так же. Даже как-то обидно. Но наконец-то я выполнил сыновий долг — отправил домой письмо. Написал родителям о наших успехах и вложил в конверт вырезанную статью из газеты. Заодно, предложил забрать к себе сестрёнку, чего ей там скучать? А тут всё-таки, круче.
Янина Александровна, наконец, решила все вопросы по квартире, и теперь она полностью — на законных основаниях принадлежит нам с Сонькой. Я был рад и горд собой. Ещё бы, отхватить такую квартиру, да ещё и задаром. Янина не взяла денег, сказала, это их общая благодарность, за Карла Ивановича. На душе стало тепло, давно я не видел такой признательности от людей. Всё как-то наоборот обычно было, стараются тебя использовать и даже спасибо не скажут.
Вчера, когда мы ходили с Сонькой в ресторан, к нам подвалил какой-то мужик с очень противным взглядом и сходу потребовал, обязательно быть сегодня вечером в "Метрополе". Я сначала вежливо, потом не очень, пояснил, что я хожу в ресторан тогда, когда я этого хочу. Он мне начал какие-то корочки под нос пихать, а я начал заводиться. На шум, прибежал потеющий от волнения директор ресторана, и чуть ли не падая на колени, стал меня умолять обязательно прийти. Только из уважения к нему, согласился. А этот мудак с корочками, уходя, ещё что-то там шипел сквозь зубы и смотрел с угрозой. Поэтому, я ему показал интернациональный жест — согнул правую руку и левой хлопнул по бицепсу. Хотел фак показать, да вдруг бы он не понял, а тут всё нормально. Он побагровел и его как ветром сдуло. Я даже в логах нейросети посмотрел, может я какой-то волшебный жест применил, оказалось самый обычный. Наверное, он просто обиделся.
Вот сегодня, мы Сонькой сходили в универ, потом погуляли, потом домой пошли. Ну а вечером, как я и обещал, пришли в "Метрополь". Что удивило, на входе кроме швейцара, стояли два вооружённых офицера. Или как сейчас принято говорить — красных командира. Ну, я, не торопясь, с Сонькой под ручку, идём ко-входу, а нам сразу: