— Да я откуда могу знать, мам? Если и брюхатая, то я тут не причём.

— Ага, значит вы с ней не… — мать с намёком посмотрела на меня.

— Нет мам, мы с Сонькой "не", — сознался я.

— Я этой Филимонихе, все космы выдеру за её язык, — мечтательно проговорила мама, — А ты смотри у меня! Чтобы не шалил с Сонькой, а то знаю я вас — молодых, да ранних. Вам только дай волю!

Спрашивать, откуда она знает про "молодых, да ранних", я не стал. А то опять на полчаса скандал закатит. Она это любит. Наконец, мать собралась обратно в клуб, дёрнув напоследок меня за чуб, в воспитательных целях. На лысо обриться, что ли?

Подхватив бредень и заскочив за Федькой, отправились на плёс, порыбачить. Надо маме отомстить, подкинуть ей заботы — рыбу чистить. Ну, это я шучу, рыбу я сам почищу, мне не сложно.

— Вов, к тебе участковый заходил? — спросил Федька, бредя по пояс в воде, заворачивая бредень к берегу.

— Заходил, — ответил я, занимаясь тем же самым, только с другой стороны бредня.

— И чего?

— Чего, чего. Да ничего. Поговорили, мораль он мне читал, на тему, что драться не хорошо.

— Гы! — отозвался Федька, — А что, надо ждать, когда по шее дадут?

— Вот и я его про это спросил.

— А он чего?

— А он мне говорит, надо милицию звать.

— Ага, на всю Кантемировку орать — помогите, спасите!

— Ага. Я точно так же сказал. Пока до них докричишься, пока прибегут…

— Во-во, — поддержал Федька, — Ты Вова, всё правильно сделал. Здорово Гриню с дружками осадил. Даже руку ему сломал. Он теперь дома сидит, никуда не выходит, боится, что засмеют.

— Ничего, глядишь, на пользу пойдёт. У тебя-то как дела? Никто не цепляет? А то мало ли, сам знаешь, народ у нас не шибко умный. Решат вместо меня на тебе отыграться.

— Не! Ты что. Даже уважительнее стали, — заулыбался Федька, — Те, кто раньше в упор не замечал, сейчас за руку здороваются.

— Ты Федь, всё равно, осторожней будь, — предупредил я его, — С оглядкой ходи, бережёного Бог бережёт.