Рядом с первой ундиной вынырнуло еще две.

– Человек лягаетс-ся, – сказала одна.

– Человек толкаетс-ся, – вторая скорчила гримасу, если вообще возможно скорчить гримасу на этом подобии лица.

– Человек кус-сается, – третья потрогала плечо и встопорщила острый гребень на макушке.

– Но этому человеку некому помоч-чь, – вновь заговорила первая.

Голоса у существ были мелодичными (хоть в этом легенды не соврали!).

– Да, некому, – эхом отозвалась вторая.

– Этот человек ос-станется с нами, – оскалилась зубастой пастью третья, сложив гребень.

Рука Свенсона нырнула под воду, а вернулась, сжимая в кулаке охотничий нож. Фут острой стали сверкнул на солнце. Все три ундины отпрянули, ощетинились гребнями и зашипели.

– С этим человеком, – Свенсон старался говорить размеренно, но дыхание еще не восстановилось, – с этим человеком вам лучше не связываться.

Он махнул ножом по воздуху, и ундины отступили еще на шаг.

Тут он осознал смысл только что сказанного. Ундины сказали: «этому человеку»! Значит, не так давно они видели другого человека. Человека, которому кто-то помог. Арика?!

– Кого еще вы видели, гнусные твари?! – прокричал мужчина. – Девочка? Вы видели здесь девочку? Отвечайте, или отрежу ваши плавники и сварю из них уху!

В больших глазах ундин мелькнул страх, полурыбы переглянулись. Затем первая, видимо, старшая из них, заговорила.

– Здес-сь была девочка, да. Но тебе ш-што за дело?

Мгновение Свенсон колебался над ответом, затем решил сказать правду.

– Она – моя дочь, – уже спокойнее ответил он. – Скажите, что с ней, и я уйду.

Ундины переглянулись. Снова заговорила первая.

– Зач-чем нам тебе помогать?

Свенсон поднял оружие повыше.