Тем временем на поле сражения шёл сбор оставшихся в живых воинов. Командиры отрядов выискивали своих бойцов, чтобы определить, сколько погибло и сколько осталось в живых. Чарес тоже искал своих людей среди павших воинов. Из сорока воинов барона Волара он остался один и это его угнетало. Он, старый опытный воин, не смог защитить своего молодого господина, Эрита Волара, единственного сына барона Новара Волара. Сам барон на войну не пошёл, он просто не мог этого сделать. Получив травму позвоночника в прошлой войне, старый барон уже десять лет был прикован к креслу этим недугом. Ноги с тех пор отказывались удерживать вес Новара даже без доспеха. Сил хватало лишь на то, чтобы перебраться из кресла в кровать, да и то при помощи слуг. Помимо этого, барон ещё стал слаб зрением и почти ничего не видел дальше собственного носа. Его сын был его надеждой, ведь после смерти барона больше не кому было оставить родовой замок и земли, принадлежавшие их роду уже больше ста лет.

Сам Эрит вникать в дела отца по управлению баронством, не горел желанием. Избалованный опекой матери и отца, он всячески старался увильнуть от дел и обучения. С трудом обучив грамоте, Эрита взялись обучать военному делу, назначив Чареса учителем. Чарес к этому моменту из простого солдата дослужился до командира гарнизона замка. Участвуя в многочисленных сражениях и прикрывая спину своему господину, он набирался опыта и в итоге стал не только отличным воином, но и лучшим другом Новара Волара.

Эрит оказался ленивым в обучении и строптивым юнцом, не желающим ничему учиться. Почти два года потраченных Чаресом на его обучение, были потрачены впустую, сын Новара оказался просто не обучаем. Всё делал по-своему, не прислушивался к советам опытного воина, из-за чего в большинстве случаев терпел поражение. Чтобы не расстраивать Новара, Чарес в поединках выставлял против него самых слабых воинов. Барон понимал это, но молчал, чтобы не расстраивать больную жену. В прошлом году баронесса Элис Волар умерла, а спустя шесть месяцев после её смерти, соседнее королевство Винай, объявило войну королю Верланду второму. Король принял вызов и стал собирать войско. Каждый вассал был обязан прислать своему сюзерену своих солдат по договору вассальной клятвы. Количество войска было для всех разным, зависело от людских ресурсов, но оно не могло быть меньше сорока человек с самого маленького баронства. Баронство Волар как раз таким маленьким и было, поэтому с тяжестью в сердце Новар собрал всё что было и отправил королю.

Отряд из сорока воинов повёл Эрит, как представитель рода Волар. Напыщенный юнец, не послушав в очередной раз Чареса, оружием выбрал для себя вместо меча отцовский боевой топор. Оружие было тяжёлым для него, ему больше подходил короткий меч, но спорить с молодым господином, Чарес не стал, это было бессмысленно. Всё что ему оставалось, лишь прикрывать ему спину в бою и попытаться сохранить жизнь. Увы, жизнь строптивому юнцу сохранить не получилось. Через несколько минут после начала битвы Эрит пропустил нанесённый ему единственный удар точно в сердце.

Чарес глядя на лежавшего сейчас у его ног Эрита, думал, что он скажет Новару, когда привезёт в замок тело его сына. От мыслей отвлекли, громкие людские возгласы о том, что в их войске появился берсерк, который и решил исход сражения. Чарес не знал, чей это был воин, но знал, что берсерки встречались очень редко среди воинов и чаще всего погибали от полученных ран.

— Снимать доспех или не снимать? — думал Чарес, глядя на уже остывший труп баронета.

— Он жив! Лекаря сюда живо! — закричал кто-то из тех, кто осматривал неподвижные тела лежавших на земле воинов. — Берсерк жив! — повторил тот же голос.

— Ладно, снимать не буду, не вижу смысла, — решил Чарес. — Полежи пока тут, пойду, гляну на берсерка, больно уж мне интересно.

Оставив тело Эрита там, где он его и нашёл, Чарес стал протискиваться сквозь собравшуюся толпу, таких же, как он, жаждущих, посмотреть на диковинного воина людей. Залитый кровью воин лежал неподвижно лицом вниз. На нём из одежды были только кальсоны, изодранные в клочья так, что смогли удержаться на нём лишь каким-то чудом. Подоспевший армейский лекарь при помощи своего помощника перевернули воина на спину и Чарес ахнул. Воин был как две капли воды похож на Эрита. Сквозь кровавые потёки, на его плече проступала свежая татуировка — голова волка с оскаленной пастью. Чарес обернулся, посмотрев на тело Эрита, потом вновь взглянул на берсерка, и в его голову пришла сумасшедшая мысль — поменять их местами. Настоящий Эрит — это позор всего рода Волар. Напыщенный, ленивый, ничего не умеющий сопляк, на обучение которого он впустую потратил два года. Другое дело этот молодой воин, который к тому же дрался подобранным с земли топором Новара. Даже сейчас, находясь на грани между жизнью и смертью, он крепко сжимал в руке окованное древко боевого топора. Эрит же, отцовский топор не смог удержать и умереть с оружием в руках, как подобает настоящему воину.

— Чей это воин? — выкрикнул лекарь и выдернул этим Чареса из своих мыслей.

— Мой! — Чарес всё-таки решился на подмену и вышел из толпы. — Это мой командир, барон Волар младший, сын Новара Волара!

— Лечить сами будете или его в общий лазарет переправить?

— Пока в общий несите. Нашего лекаря ещё найти надо, если жив, конечно, — ответил Чарес, думая о том, что необходимо сделать в первую очередь. — Искать своих выживших воинов, собирать в одно место погибших или же быстро снять с тела настоящего Эрита доспех? — думал он, выбирая первоочередное дело. Оказать помощь берсерку он сейчас просто не мог, настоящего лекаря в их отряде не было изначально, его заменял один из воинов, немного понимающий в этом деле. — Пусть королевские лекари окажут необходимую помощь, может, и спасут моего берсерка. — Чарес мысленно усмехнулся, уже назвав неизвестного ему человека своим.

Из всех вариантов первых дел Чарес решил, снять доспехи с Эрита, пока никому не пришло в голову, попытаться выяснить, кто он. Определить принадлежность к воинам барона Волар, было бы не трудно, на его стальном нагруднике был выбит герб барона — вставший на задние лапы медведь. Татуировка на плече берсерка немного не вписывалась в геральдику барона, но это можно было легко объяснить. Парень молод, называть себя медведем, постеснялся, да и телосложением он пошёл не в отца, а в мать. Скажу старому барону, что он сделал эту татуировку незадолго до сражения, с целью поднятия духа.

Сняв доспехи с настоящего Эрита, Чарес оставил его тело на поле боя. Им займутся штатные могильщики, много кого придётся хоронить в общей могиле, и Эрита похоронят вместе с ними. Пройдясь по полю, он больше никого из своего отряда живым не нашёл, погибли все кроме него, ну и теперь младшего Волара, разумеется. Скрыть подмену будет гораздо проще, если убедить берсерка, занять чужое место. Согласится он или нет, Чарес не знал, но надеялся, что сможет с ним договориться. Стать бароном всё-таки дело заманчивое, если до этого ты был всего лишь простым воином.

Через час Чарес нашёл своего берсерка в одной из палаток лазарета и решил, позаботиться о нём сам, не полагаясь на королевских лекарей. У лекарей сейчас и без этого берсерка дел было немерено, раненых после сражения было очень много. Из двухтысячной армии под командованием графа Катнара осталась всего треть, но и это было очень хорошо. Здесь, с северо-западного направления, враг как раз и нанёс самый мощный удар. Против двух тысяч солдат короля Верланда выступило больше трёх тысяч винайцев, да ещё и при поддержке десяти магов. Граф Катнар имел в своём распоряжении только шесть магов, король больше не дал, решив, что основной удар винайцы нанесут в другом месте. Всё в итоге оказалось совсем наоборот, винайцы обманули и ударили основными силами с северо-запада. Чарес вспоминая недавние события, задумался о будущем и не заметил, как к нему подошёл графский слуга.

— Вечер добрый! — сказал он, от чего Чарес вздрогнул.

— И вам доброго вечера! Чем могу помочь?