Эмма кивнула. Тот самый подвал, что стал для неё спасением однажды.

– Как только поймёшь, что я могу бежать – иди туда, поможешь уйти. И, Марла, если для тебя это будет опасно, не смей двигаться с места. А ещё… дай руку.

Эмма выглянула из-за портьеры и, убедившись, что они наедине, вернулась в альков.

Марла протянула чуть дрожащую руку с серебряным браслетом, а в глазах ужас, вдруг просят не о том, но Эмма кивнула. Она… коснулась застёжки, и зашептала что-то на том самом неведомом языке.

– Миледи… – тихонько выдохнула Марла.

Эмма покачала головой. Её пальцы засветились изумрудным, а браслет упал к ногам Марлы.

– Теперь почини его и носи, но больше он тебя не сдерживает.

– В-вы…

– Тш-ш… Ничего, – пожала плечами Эмма. – Все этого заслуживают. И ты не исключение.

– Но как же… никогда никто не мог из моих родных…

– Ну я всё-таки с двумя высшими образованиями, – широко улыбнулась Эмма. – Скоро мы освободим всех.

– Я верю… – Марла склонила голову и Эмме показалось, что это какой-то новый культ.

“Я верю”, сколько раз она услышала это за последние часы.

Эмма вернулась в зал, взяла свой бокал пунша, но его у неё тут же отняли.

Мать осмотрела с головы до ног, кивнула. Потом тоже самое от отца.

А потом её повели как будто на убой, к церемониальному столу, где уже ждал Гай Алиготе.

Сердце Эммы сжалось, она надеялась, что они начнут позже. Что у неё будет ещё хоть пара минут, что она придумает…

Но та девушка ещё в опасности, и идти на конфликт никак нельзя. Нельзя встать и начать молиться Земле, нельзя разрушить особняк. Эмма даже не знает, где узница. П это так важно, не дать отцу хоть это.

Но вот он стол.

И вот он Гай.