Бакхо были здесь. Ну, может, не вся сотня, или сколько их там, но десятка два-три точно. Они стояли, выстроившись коридором вдоль небольшого отрезка пути, ведущего от пробитой мной бреши к краю плоской скалы, горизонтально нависающей над пропастью. Уже хорошо знакомый мне тигр с исполосованной шрамами мордой ждал меня там, у края.
Ветер со снегом жадно облизывал меня холодным колючим языком, мороз быстро начал стискивать меня невидимыми тисками. Надо бы снова одеться, но не хотелось отвлекаться на такие приземленные мелочи. Я чувствовал торжественность момента. Все эти духи ксилайских предков сейчас смотрят на меня.
Я, стараясь держаться прямо и не обращать внимания на мороз и ветер, прошел мимо неподвижно застывших фигур к самому обрыву. Вид отсюда открывался такой, что дух захватывало. Двуглавая гора – самая высокая во всем Артаре, и я сейчас был у самой ее вершины. Фроствальд раскинулся передо мной, будто огромная чаща. Серебрились льдом застывшие озера, темными полосами пролегли среди снегов реки с холодной темной водой, дремучие заросли сверху казались пушистыми, как пятна мха. Солнце стояло высоко, и было таким ярким, что все это великолепие внизу искрилось, будто россыпь бриллиантов на свету. Я вдохнул морозный воздух полной грудью и, раскинув руки, заорал. Не что-то конкретное, а просто – от избытка чувств.
– Да будет так, – торжественно и серьезно произнес стоящий позади меня бакхо, будто только этого и ждал. – Родился новый Белый тигр.
Эпилог
– Мастер Джанджи очень занят! – воскликнула худенькая, немного нескладная ксилайка с мордочкой гепарда, едва я появился на пороге мастерской.
Разглядев меня, она тут же почтительно поклонилась, извиняясь за свою поспешность.
– О, я не узнала вас, почтенный Мангуст! Мастер Джанджи предупредил, что вас он очень ждет, и будет рад видеть в любой час.
– Спасибо, Джия, – улыбнулся я. – Он в мастерской?
– Нет, в библиотеке на верхнем этаже. Позвольте, я провожу вас.
Я последовал за ксилайкой по скрипучим деревянным ступеням. Мастерская великого артефактора когда-то была полностью уничтожена взрывом, но сейчас об этом ничего не напоминало. Админы позаботились об этом, полностью восстановив строение. Да и сам Джанджи после обнуления вернулся к привычной жизни. Что мне было только на руку, ведь теперь он мог спокойно заняться моим заказом.
Помощница мастера открыла передо мной старенькую, уютно поскрипывающую петлями дверь и с почтительным поклоном удалилась.
Чтобы войти, мне пришлось немного наклониться – притолоки здесь были низкие. Ноздри защекотало от запаха пыли, свечной гари и старых книг. Джанджи Хэ расположился в полутемном углу за огромным столом, уткнувшись носом в какие-то записи. Света слепому не было нужно – он читал, водя чуткими пальцами по записям, сделанным особыми чернилами, заметно выступающими над поверхностью страниц.
А вот мне свет не помешал бы, поэтому я подхватил плошку со свечой, стоящую у входа и прошел к столу – осторожно, чтобы ненароком не поджечь чего-нибудь.
– О, мой дорогой друг! – вытянув шею, будто принюхиваясь к чему-то, обрадовался артефактор.
Я поклонился, пряча смущенную усмешку. Надо же! От ксилаев даже обращения по имени непросто добиться. А уж «дорогой друг» – это и вовсе что-то из ряда вон выходящее.
Но я напрасно пытался скрыть свои чувства от слепого. Видел он порой куда больше, чем я, глядя во все глаза.
– О, и не спорьте со мной, почтенный Мангуст! Вы навсегда останетесь для меня самым дорогим другом. То, что вы сделали для меня, просто бесценно! Эти записи…
Он бережно погладил лежащий перед ним фолиант, который я некогда забрал из его мастерской в глубинах Двуглавой горы.
Когда я повторно нашел Джанджи Хэ, он ничего не помнил о своих похождениях по Артару, об артефактах, которые изготавливал для Сколдера, и вообще обо всем, что происходило с ним в последние месяцы. Стелла сдержала свое слово – обнулила его, чтобы он вернулся к изначальным своим настройкам и прежней жизни. Увы, после этого он и меня не вспомнил, и наши договоренности о том, что он изготовит для меня зерна из зачарованной древесины. А обычным путем уговорить мастера взяться за мой заказ оказалось не так-то просто – хорошей репутации с Кси было недостаточно, нужно было добиться еще и персонального расположения мастера. А характер у Джанджи, к слову, был скверный, как и у всех полубезумных гениев.