— Надеюсь, что того, на что расщедрятся гоблины, мне хватит, чтобы оплатить эту прелесть, — сказала я после того, как поблагодарила мистера Свифта за заботу и предусмотрительность.

— Вам, дорогая моя, равно не стоит как рассчитывать на щедрость гоблинов, так и обижать меня, предлагая деньги за этот дар, сделанный от чистого сердца.

— Спасибо, дядя Гарольд, огромное вам спасибо. Просто мне неудобно… Она, должно быть, дорогая…

— Не столько дорогая, сколько редкая, — уклончиво ответил старичок и лишь много позже я догадалась, что она была настолько редкая, что не просто дорогая, а очень дорогая.

— Эту цепочку невозможно ни разорвать, ни снять против воли хозяина, также её нельзя потерять. Кроме того, если она получена в дар, её свойства усиливаются, а родовой камень увеличивает их ещё больше, так как он сам по себе является имуществом неотъемлемым ни при каких обстоятельствах. Только умирающий или очень ослабевший род может утратить родовой камень.

К назначенному ещё вчера времени я с помощью Пайки выбрала из вещей Беллатрисы самую скромную и неброскую мантию. Мистер Свифт преобразил мою внешность, а Пайки превратила заварной чайник в серую шляпку с лёгкой вуалью и по очереди перенесла нас почти к самому входу в банк. Сначала мистера Свифта, потом — меня.

Белая громада магического банка действовала на меня подавляюще. Память Беллатрисы была рядом, но стоило мне обратиться к ней, как хотелось гордо расправить плечи и смотреть на окружающих свысока. А мы с дядей Гарольдом решили, что мне нужно вести себя скромно и тихо. Так что я, потупившись, семенила следом за мистером Свифтом, едва решаясь взглянуть по сторонам.

Поймала своё отражение в одной из витрин — серая мышка натуральная, подвид — самая серая из всех серых мышек. В моей-то комнате нормального зеркала больше не было, как оказалось, именно из него я умудрилась “соорудить” зеркальный камень, прихватив попутно ещё какой-то материи, вестимо — прямо из воздуха!

Вот и огромная дверь. Народу в банке было совсем немного. Мистер Свифт специально выбрал самое спокойное время. После одиннадцати часов в будний день в Гринготтсе затишье. Но теперь меня и это не радовало, мне казалось, что в огромном помещении я — как букашка под увеличительным стеклом, бросаюсь в глаза, и все на меня смотрят, как будто им делать больше нечего…

Гоблины вроде бы продолжали заниматься своими делами, почти не обращая на нас внимания, но я ловила то тут, то там быстрый любопытный взгляд.

Мы подошли к стойке, и один из гоблинов тут же оказался рядом.

— Добрый день, мистер Свифт, леди, — быстро поклонился он. — Чем могу быть полезен?

— У нас весьма серьёзное дело, — важно начал мой спутник. — Нам необходимо поговорить с управляющим. Наедине, — закончил он весомо.

— Вот как? — любопытство вспыхнуло в серых глазах гоблина алчным огнём.

— Именно так, — твёрдо ответил мистер Свифт.

— Но что мне сказать управляющему, дорогой сэр? Я же должен…

— Скажите как есть, уважаемый Крюкохват, — с лёгкой понимающей улыбкой ответил мистер Свифт. — Я, конечно, не Бог весть какая важная птица, но управляющий меня знает и, надеюсь, знает как человека, который не стал бы никого беспокоить по пустякам.

— Это как-то связано с вашей спутницей, мистер Свифт? — сделал ещё один заход Крюкохват. — Не имею чести знать…

— Связано, разумеется, иначе моя спутница не находилась бы здесь, со мной. Дальнейшие переговоры только с управляющим, — отрезал мистер Свифт, давая понять, что Крюкохвату так и придётся обходится без “чести знать” кто же я такая.

Разочарованный гоблин ушёл, смерив нас не слишком ласковым взглядом. Вскоре он вернулся и приглашающим жестом предложил следовать за собой.