========== Глава 1. Настя Весёлкина ==========

Опять весна. Солнышко, травка, цветочки, птички и отличное настроение? Не-е-ет. Упадок сил, простуды, гололёд, слякоть и сосульки!

Считается, что все любят и ждут весну. Все. Как будто кто-то проверял. А я вот нет. Я осень люблю. Да, тоже сыро и простудно, но сердцу не прикажешь — люблю и всё. Имею право, в конце концов! Зима — тоже хорошо, особенно со снежком и лёгким морозцем.

Может, весна мне отомстила за мою к ней нелюбовь? Вряд ли, конечно. Как-то это мелко для времени года. Кто я и кто она! Нет, в такой мелочности я весну не подозреваю. Скорее уж, это я предчувствовала, что именно весной моя жизнь полетит кувырком, причём полетит в самом неожиданном направлении.

Каждый год я добросовестно страдала от всех весенних неприятностей, начиная с ежевесенних проблем с кожей, аллергии и пришедшей в негодность обуви и заканчивая окрашенными в “приятный” зелёный цвет любимыми джинсами.

Чудо-краска, применяемая нашими бывшими ЖЕКами, а ныне — Управляющими Компаниями, от перемены названия применителей нисколько не улучшилась, даже наоборот — теперь она красится до тех пор, пока не облупится! И, видимо, именно это надо считать их большим достижением.

И только одна весенняя неожиданность до сих пор обходила меня стороной, ну или это я её обходила, — сосульки. Но этой весной я и с ней не разминулась.

Упавшая сосулька, размером и бронебойной силой не уступавшая хорошему снаряду, настигла меня у входа в библиотеку. А ещё говорят, что ученье свет и книги читать полезно. Может, оно и так, но сначала надо крышу почистить.

А если без шуток, то читать я любила всегда и, в общем-то, есть какая-то внутренняя логика в том, чтобы пасть жертвой своей страсти. Курильщики умирают от рака лёгких, алкоголики от цирроза, обжоры от диабета, ну а книгоман — получи сосулькой на пороге любимой библиотеки.

Разумеется, всё сложнее, и тот же диабет может развиться на почве стресса, а рак сплошь и рядом обрушивается на ни в чём не повинных, обходя стороной тех, кто курит, пьёт и объедается по полвека и более. Ладно, оставим эту печальную тему и вернёмся к нашим… сосулькам и прочим извивам судьбы.

Всё произошло так быстро — я даже боли не успела почувствовать. Только сильный удар, сбивающий с ног, и ужас от мысли, что на мне единственная осенняя куртка, и её теперь стирать надо будет, а до понедельника она ж не высохнет!

Да, не самые возвышенные мысли в последние мгновения земной жизни… Но, я думаю, вы меня поймёте. Особенно, если у вас тоже только одна куртка, а на новую тугриков не хватает.

К тому же, я ведь не знала, что это последние мгновения. Знала бы, — обязательно подумала бы о чём-нибудь возвышенном. А так — сразу после мыслей о куртке, я просто провалилась в темноту, а когда снова открыла глаза, угол зрения показался мне довольно-таки… странным.

Та самая нечищеная крыша была как на ладони, и только много ниже валялось… тело. Видимо, моё. Умом я это понимала, но каких-то особых чувств по отношению к нему у меня не было. Совсем недавно за куртку я переживала куда больше. А сейчас лишь мимолётно отметила, что её вряд ли удастся отстирать, так как она не только в грязи, но и в крови.

Но меня это больше не волновало — ни испорченная куртка, ни тело с пробитой головой и беспомощно раскинутыми руками.

Мне было легко, мне было хорошо, как никогда в жизни. Радость и лёгкость наполняли меня, как воздух — мыльный пузырь, мне даже казалось, что я радужно переливаюсь и весь мир вокруг — радужный, удивительный и прекрасный!

Кто-то закричал, кто-то куда-то побежал, но начавшаяся внизу суета больше не имела ко мне отношения, я ощущала, что нахожусь на пороге нового мира и меня ждут чудесные открытия! Вспомнились давно поразившие меня слова Агаты Кристи, что “Смерть — это самое большое приключение, которое только может случиться с человеком”.

И сейчас мне хотелось закричать: “Да-да-да! Это удивительное приключение, и как здорово, что оно начинается!”

Но оказывается птица обломинго может настигнуть нас где угодно — даже ТАМ!

Рядом со мной, но чуть выше, внезапно возникли два… существа. Искристо-белоснежные, светящиеся, невероятно прекрасные, в тот момент они были для меня куда более реальными, чем те, что проходили, пробегали, стояли, наклонялись над моим телом там, внизу.