– Кассель, поговори с матерью, – голос у него непреклонный, никогда раньше не слышал, чтобы дед так разговаривал.

– Ладно! – схватив телефон, выхожу в коридор, утаскивая старика за собой. – Мама, поздравляю с освобождением.

– Кассель! – она так радуется, словно это не я, а какой-нибудь иноземный принц. – Прости, что сразу же не приехала домой. Я так хочу снова увидеть своих крошек. Ты и представить себе не можешь, что это такое – столько лет в камере, бок о бок с этими мерзавками, одной не остаться ни на минуту. Вся одежда теперь велика. Кормили нас отвратительно, и я похудела. Нужно полностью обновить гардероб.

– Здо2рово. Ты в гостинице?

– В Нью-Йорке. Зайчик, нам столько всего нужно обсудить. Прости, я так долго скрывала, что ты мастер, но я боялась: кто-нибудь обязательно попытался бы тобой воспользоваться. Посмотри, что они натворили. Конечно, если бы судья меня послушал, ничего бы не случилось, мать ведь должна быть рядом с детьми. Я была вам так нужна.

– Это случилось еще до твоего ареста.

– Что?

– С Лилой. Они пытались заставить меня ее убить до твоего ареста и в клетке заперли до твоего ареста. Так что ты тут совершенно ни при чем.

– Детка, – говорит она дрогнувшим голосом, – уверена, все было совсем не так. Ты просто все неправильно запомнил.

– Ни. Слова. Про. Память, – я выплевываю слова одно за другим, цежу их, как капли яда.

Мать молчит. Так странно: раньше невозможно было заставить ее замолчать.

– Детка…

– Что происходит? Дед заставил меня взять трубку. Что случилось такого важного?

– Да ничего. Просто твой дедушка расстроился. Понимаешь, я решила сделать тебе подарок, ты ведь всегда этого хотел. Зайчик, ты не представляешь, как я рада. Ты, самый младшенький, вызволил братьев из такой передряги. Старших братьев! Ты заслужил замечательный подарок.

В желудке у меня холодеет от нестерпимого ужаса.

– Какой подарок?

– Всего-навсего…

– Что ты сделала?

– Вчера я навещала Захарова. Ты же не знаешь, мы знакомы. Ну и вот, столкнулась с его прелестной дочуркой. Она же тебе всегда нравилась?

– Нет, – я отчаянно мотаю головой.