– Весьма приятно, – ответил я и представился.
– А по батюшке? – осведомился Хилькевич.
– Называйте по имени.
– Ну... как вам будет угодно. Ваш возраст дает вам это преимущество.
Представитель вымирающего вида посмотрел на заднее сиденье, где лежали его
– Вы, – спросил Хилькевич, – такого рода литературу читаете?
«Хуже, – мог бы ответить я. – Много хуже. Я сам „такого рода литературу” и пишу».
– Да, – ответил я. – При случае почитываю... А у вас что за книги?
– О, молодой человек! У меня замечательные
Ах, как он произносил слово «КНИГИ». Как замечательно он произносил это слово. Я уже понял, что не зря согласился подвезти старика.
– Им, знаете ли, цены нет, – продолжал Хилькевич.
Тут уж я не выдержал.
– Послушайте, Виталий Моисеевич, вы отдаете себе отчет, что вы говорите?
– Разумеется, – ответил Хилькевич и посмотрел на меня с недоумением.
– «Разумеется!..» Вы сели в машину к незнакомому человеку и рассказываете ему о бесценных книгах. Вы знаете, чем такие поездки иногда кончаются?
– А-а... вот вы о чем! Да, я предполагаю.... Но вы же порядочный человек.
– Ну ясен перец.
– Простите?
– Все понятно, Виталий Моисеевич.
Я собрался прочитать старику маленькую лекцию о судьбах беспечных коллекционеров, но не пришлось – мы приехали. Мы остановились возле мрачного старинного здания, я помог Хилькевичу выгрузить его бесценный груз, пресек попытку всучить мне червонец и собрался уезжать. И я уехал бы, если бы не заметил вдруг его тоскливый взгляд, брошенный на верхние этажи дома. Все ясно, подумал я и спросил: