– Бывают, – качнул головой великий критик, – и у больших артистов. Вот однажды... э-э-э... Розенбаума пригласили выступить в Доме актера. А представлял его, еще малоизвестного, Лев Максович Милиндер из Театра комедии. Лев Максович вышел на сцену и говорит: «Друзья! У нас в гостях знаменитый автор-исполнитель! Знаменитый Александр... (тут Милиндер в бумажку покосился) Александр Розенблюн».
– Ну и что? – с подозрением спросил Володя. Он ожидал какого-то подвоха от критика. О, эти критики! Они такие...
– Да ничего... Розенбаум, э-э-э... голубчик, оскорбился, но концерт отыграл. Успех был бешеный! Да, бешеный был успех, и певец оттаял. Даже остался... э-э-э... на банкет. Аркадий Шалолашвили встал и произнес тост за... э-э-э... героя вечера. Встал и говорит: «Дорогой Сеня...» Ну-с, «Сеню» Розенбаум простить уже не смог, голубчик.
– Ну и что? – агрессивно спросил Володя.
– Да... ничего. Вы уж меня, голубчик, э-э... извините, что я, ничтожный критик, вмешался в ваш, великого актера, рассказ.
Несколько секунд Володя Соболин молча смотрел на Сергея Всеволодовича Качевского. Он ждал подвоха, но подвоха не было.
– Подумаешь, Лев Милиндер, – проворчал Володя. – Да я с ним водку пил, если угодно.
– О, разумеется, – поддакнул Сергей Всеволодович. – Он мне много о вас рассказывал.
– Да! И с Шалолашвили я водку пил!
– О! – изумился критик. – А с Товстоноговым?
– И с Товстоноговым! Пил! Водку!
– А со Станиславским не пили? – спросил критик осторожно.
– Пил! – выкрикнул Володя. – Я со Станиславским вообще по жизни...
Он осекся и растерянно посмотрел на Качевского.
– Браво, – сказал Качевский и хлопнул рюмку водки. – Браво, верю.
Соболин тоже выпил и закусил огурчиком.
– Извольте меня не перебивать, господин мелкий критик, – сказал он раздраженно. – Тот спектакль для новгородских детишек мы сыграли на «ура». Последние сцены доигрывали в темноте, при свете свечей, так как внезапно отключили электричество. Зал аплодировал стоя.
– Как же это вы... э-э... голубчик, впотьмах-то разглядели?
– Актеру не обязательно глядеть, он чувствует!
– Да, знавал я одного... э-э... студента ЛГИТМиКа