А потом они несколько раз прошлись по темной аллее вдоль могучих тополей. Оба в халатах и с мусорными ведрами. Вернее будет сказано — оба ведра держал Сеня. В одной руке. А другую он уже держал на талии. Не на своей, конечно.

Первые слова от волнения с хрипотцой. Первые вопросы с намеком о дальнейшем. Много в обоих оказалось общего: живут в одном доме. Только она в первом подъезде, а Сеня в четвертом. И он и она — на пятых этажах имеют малогабаритные двухкомнатки.

— Почему я вас раньше не встречал? — изумлялся Сеня, заглядывая ей в глаза.

— И я вас тоже не встречала, — мило улыбалась она.

— Да я поздно домой прихожу — дежурства. — отвечал Сеня.

В конце приятного вечера она его пригласила в гости.

— Заходите, — сказала, — можно даже после дежурства.

Сеня от радости даже чуть было не забыл отдать новой знакомой мусорное ведро. Запрыгнув в свой подъезд, ухмылялся: вот была бы нестандартная ситуация, если бы он предстал пред очи жены с чужим ведром.

— Тебя только за смертью посылать, — раздался голос супруги, которая уже находилась в кровати.

— На улице так хорошо дышится и такие яркие звезды.

Жена в ответ лишь тяжело вздохнула и покрутила пальцем около виска.

Через день Сеня сказал жене, что ему вдруг выпало внеочередное дежурство и попросил отутюжить парадную форму.

— Чего её утюжить? — удивилась жена, — Всегда в мятой ходил.

— Сегодня генерал с проверкой обещал быть, — соврал Сеня.

Он вышел на улицу и посмотрел наверх. Жена помахала ему с балкона рукой, а Сеня послал воздушный поцелуй и направился в… гастроном. Купил бутылку коньяка и бутылку шампанского, коробку конфет и букетик фиалок. Вернулся обратно и юркнул в первый подъезд.

Она пила шампанское, а Сеня коньяк. Для храбрости. Оба из фужеров. Горели свечи, таяли конфеты, манил диван. И наконец любили друг друга. Потом опять пили шампанское и коньяк. Сеня ничего не соображал. То ли от коньяка, то ли от любви.

— Ты есть хочешь? — спросила она. — Я могу сготовить яичницу. У меня это блюдо очень хорошо получается. С укропом, с помидорами.

Сеня от счастья зажмурил глаза.

— Очень хочу!

— Ой! — донесся из кухни её голос, — Мусорное ведро — совсем полное.