— Не знаю, как ты, а я и на пенсии без кассетки смогу наслаждаться любовью. Было бы с кем, — ехидно парировала разомлевшая от ласк мужа женщина.

Другой раз мужик на такую колкость страшно бы обиделся, но поставленная им цель требовала решения вопроса. Он не обратил на её слова никакого внимания, ласкал, что было очень редко и удивительно и, наконец, между ними произошло то, что бывало все реже и реже.

Словом, уломал он её и супружница уступила его просьбе сняться на видеокассету. Конечно, поставила ряд условий: оператор должен быть человеком благонадежным, при съемке не должно быть никаких ассистентов, фильм сразу после монтажа должен быть отдан лично ей в руки, и, что, особенно казалось ей немаловажным, обстановка салона, где должно происходить действо, должна обязательно ей понравиться. При этом ей представлялись шелковые простыни, персидские ковры, шикарная тахта и другая атрибутика в том же духе.

Мужик все обещал устроить лучшим образом.

Бог знает какого оператора отловил в Останкино настырный мужик — того о котором писали в журнале или совсем другого, но мастер порносъемки, еле улыбнувшись, согласился поработать с сюжетом за полста долларов, а затем положить на видеопленку любовные утехи супружеской пары.

В назначенное время мужик со своей вздыхающе-пунцовой женой с трудом одолели пять этажей какой-то хрущевки на окраине столицы и позвонили в заветную дверь.

В проеме появился молодой человек лет двадцати пяти, и продавщица была уже готова сделать, как говориться, от ворот поворот.

— Ни о какой съемке не может быть и речи. Этот оператор нам в сыновья годится. Ты совсем охренел! — напустилась она на мужа.

Но у мужика на этот случай тоже были припасены веские аргументы.

— А ты что, желаешь, чтобы тебя разглядывал мой ровесник? Пусть уж лучше молодой снимает — он о твоих прелестях уже через пару часов забудет. А пожилой ещё в ухажеры начнет набиваться…

Женщина ещё несколько секунд постояла в нерешительности, но после смело перешагнула порог киносалона.

В зале, где должна была происходить съемка, был уже разложен видавший виды диван-кровать, который, как можно было догадаться, достался молодому оператору в наследство от родителей. На полу затертый ковер. На стенах обои не первой свежести.

Пока оператор возился в другой комнате с кассетами, мужик опять заметил, что его баба засомневалась в продуманном проекте и, желая вернуть инициативу в свои руки, ткнул пальцем на треногу, на которой была установлена видеокамера.

— Черт с ней, обстановкой. Главное кровать есть. Зато смотри огромная камера. «Сони-Битокам». Знаешь, такой президентов снимают, знатных артистов. Аллу Пугачеву, например, или Газманова…

Услышав фамилию своего любимого певца продавщица махнула рукой:

— Черт с ним! Как говорят, обратной дороги нет. Чего начинать-то? обратилась она к мужу.

В комнату вошел оператор, который услышал концовку разговора порнопартнеров.

— Раздевайтесь. Ложитесь. И…

Тут наш мужик не на шутку возмутился:

— Как это раздевайтесь и ложитесь? Мы же кино с сюжетом заказывали, с музыкой, а не какое-то обыденное сношение женщины и мужчины. Вы что сюжет не продумывали, как мы договаривались?