— Грудь? О, одна больше другой, — она засмеялась, — У меня высокая, стоячая грудь третьего размера. Тебя устраивает, милый. Без силиконов. И волосы цвета стога, в котором мы сейчас начнем барахтаться. Обними же меня крепче. Крепче, ещё крепче!
Стасик, закрыв глаза, обнимал подушку. Ее волосы цвета стога становились еле различимыми, а затем и вовсе растворились в душистом сене. И он уснул на её упругой безсиликоновой груди…
Когда он открыл глаза, в щели зашторенных окон заглядывали солнечные лучи. Большая стрелка часов приближалась к восьми утра. Откуда-то щебетал женский голосок. Трубка телефона лежала рядом.
— У нас с тобой, милый, все будет хорошо. Все будет хорошо. Хорошо, хорошо…
Лицо Станислава Викторовича покрылось холодным потом. Он схватил трубку и резким движением забросил её на аппарат.
К вечеру пришел счет за переговоры. На цифру в квитанции было страшно смотреть.
ПОВОД ДЛЯ ЗНАКОМСТВА
Она вошла в первый вагон на Курской. Алька увидел её в зеркало заднего вида ещё на перроне. Достала книгу и села в уголочке, аккурат под схемой столичного метро. Ноги от груди, волосы до груди, а сама грудь вот-вот блузку разорвет. Такая фифа!
Машинист Павел закрыл двери, тронул состав. Он тоже обратил внимание на припозднившуюся пассажирку. И не боится же в полночь одна ездить.
— Эх, с такой бы познакомиться, да после смены по ночной Москве гулять до утра, — сказал Алька и, приоткрыв дверь кабины в салон жадно посмотрел на незнакомку. В мыслях он даже загадал, если девушка едет до конечной станции, то обязательно выйдет из кабины и что-нибудь скажет. Этакое. А что он скажет, этакое?
Курская. Бауманская.
— На Электрозаводской выйду и что-нибудь скажу, — вслух сам себя уговаривал Алька.
— А что ты ей скажешь? — улыбнулся Павел.
Алька дернул плечами:
— Пока не знаю.
— Для знакомства повод нужен, — со знанием дела рассуждал Павел, — А повода у тебя нет. Значит, повод нужно найти. Вот в течение перегона и ищи повод.
— До Электрозаводской? Ты бы ещё десять секунд дал на раздумье.
— А я уже нашел. Может быть разыграем маршрутную сцену?
Помощник машиниста расплылся в улыбке:
— Ну, конечно, выручай, Павлуша.