— Алло, Аллу Ивановну можно?
Если милая девушка из банка на другом конце провода интересовалась: «А как вас представить?», Станислав Викторович блаженно расплывался в улыбке и в который раз повторял полюбившуюся фразу:
— Ну, представьте меня совершенно голым. В ванной.
Девушка каждый раз жаловалась Алле Ивановне на невоспитанность абонента. Любовнице Станислава Викторовича. И, сучка, добилась своего. Операционистка Алла Ивановна, тоже попросила её больше не беспокоить.
Оставалась только вагоновожатая.
— Депо? Верочку можно? Как у вас всех можно? Ах, Верочка уволилась. Ну, чему быть тому не миновать.
В конце концов Подберезкин остался наедине с классическим выводом: спасение страждущих — дело рук самих страждущих.
Но принцип спасал не всегда. Не хватало воркующего о беспредельной любви голоска. А откровенные желания? А капризы, которые так необходимо в любовной прелюдии. Даже «телеящик» с откровенным стриптизом не мог заменить живого общения.
Одиночество привело к бессоннице. Бессонница к повседневному раздражению. Раздражение в выпивке. Но и водка не помогала. Чем больше пил Подберезкин, тем больше скабрезных сценок вертелось в его голове. Вот она медленно снимает блузку, лениво перешагивает через упавшую на пол юбку, призывно тянет вниз колготки.
Однажды после третьего стакана, он придвинул к себе телефонный аппарат и, глядя в рекламную газетку, неверной рукой с третьего раза набрал номер. «А черт с ними, деньгами, — мелькнуло в охмелевшем сознании, — На сотню-другую не обеднею. Раз в недельку можно и потешиться».
— Алло, дорогой? Как тебя зовут?
— Стасик.
— Стасик, милый, у нас такая широкая и нежная кровать, — собеседница сразу взяла с места в карьер.
— Нет-нет, — возразил он, — Мы на сеновале. Нет, в огромном стогу в чистом поле.
— В стогу? Я рада? Чувствуешь, как я сдуваю с твоей груди соломинки.
Подберезкин налил себе ещё полстаканчика.
— Не стоит сдувать соломинки, — не поднимая с подушки головы, он громко выпил горькую.
— Ты пьешь для храбрости? — спросил абонент-любовница, — Не спеши, ещё не время. Еще лишь половина десятого вечера…
«Всего лишь половина десятого», — мысленно согласился с собеседницей Станислав Викторович и постарался побороть нахлынувший приступ сонливости.
— Как ты выглядишь? Какие у тебя волосы, грудь? — зевая спросил он, уже готовый водворить трубку на телефонный аппарат. Желание заниматься сексом по телефону улетучивалось с каждой секундой.