— Вам можно, — Гвидо кивнул, она взяла кота на руки.

Ну да, маленький, худенький, и нос тепловат.

Решение было абсолютно иррациональным. Котов она не выправляла никогда. Но вдруг получится? Чем сможет — поделится.

— Дон Гвидо, вы не возражаете, если я пообщаюсь с ним пару часов? Очень уж он у вас симпатичный.

— Да конечно! Вы, наверное, пойдёте к отцу Варфоломею, то есть к реставраторам? Там картину привезли из Флоренции, из того музея, куда мы все ездили.

— Пойду, — кивнула Элоиза, поглаживая кота за ушами.

— Тогда давайте вашу сумку, я вам помогу. Я иду туда же, отец Варфоломей разрешил.

В конференц-зал реставраторов они явились втроём — Элоиза с котом и Гвидо. Лодовико уже был там.

— Эла, что это? — он рассмотрел их, улыбаясь, и тоже слегка почесал кота.

— Это зверь твоего сотрудника, я просто погладить взяла.

— Себастьяно в отъезде и тебе некого гладить? — поднял он бровь.

— Я давно не общалась с котами, — пожала она плечами.

Гвидо положил её сумку на свободный стул.

— Шеф, но у Ферро даже блох уже нет, ни одной, вчера всех выловили. Осталось вылечить, и всё будет отлично! Мне сказали, у него даже кто-то породистый был в родне, потому что окрас не тигровый, а мраморный.

— А что вылечить? — нахмурился Лодовико.

— Да простыл он, прямо как Франческа. В жизни не подумал бы, что коты простывают. А вот как, оказывается.

Тем временем в помещение просочились, иначе не скажешь, помянутая Франческа, с ней Октавио — прямо вот за руку её держит, и Кьяра.

— Франческа, как твои дела? — Элоиза осмотрела сотрудницу и увидела бледность и слабость.

— Температуры нет, и я больше не чихаю. Завтра пойду к господину Бруно, он, наверное, разрешит пойти на работу.

— Неа, не разрешит, — покачал головой Октавио. — У неё не просто температуры нет, у неё тридцать пять с чем-то.