Барбарелла была возмущена. Почему-то вдруг её портрет снова сняли со стены! Более того, его подвергли упаковке и куда-то переместили!

Когда она снова увидела свет, вокруг было совершенно незнакомое место. Она не знала этих стен, этого потолка, и этих людей, которые её окружали, не знала тоже.

Но надо отдать им должное — они обращались с портретом бережно и аккуратно.

А потом пришёл толстый священник, осмотрел её и принялся командовать — видимо, он был там главным. Портрет поместили на подставку и выставили свет. И снова накрыли, теперь уже — мягкой тканью.

Когда белобрысая девушка сняла ткань (натуральная блондинка! а волосы-то, наверное, мягкие-мягкие!), Барбарелла оказалась перед множеством незнакомцев. Они смотрели на неё с любопытством, ей было не привыкать, конечно, на вилле Пьетро на неё всё время смотрели толпы незнакомцев, но там она уже была, как дома, а здесь ей стало не по себе. Тем более, что коротко стриженая девица в брюках обозвала её Магнуса гадостью, а вторая, та самая блондинка, вообще сказала, что это могла быть чья-то шутка! А на самом деле там подушка или собачка! Господи, какие глупости!

Священник пригласил всех усаживаться, и рассказал её историю. На удивление — рассказал правильно, ни одного факта не переврал. Интересно, откуда он столько про неё знает? Неужели Роберто рассказывал? Ох, Роберто, почему же люди смертны?

А в конце рассказа священник сообщил, что далее нужно будет установить подлинность портрета. Глупые они, ну что тут устанавливать! Глаз у них нет, что ли? Смотрят — и не видят?

А тот мужчина, который сказал, что попробовал бы… Барбарелла проводила его взглядом. Воин, или атлет, или танцор, только вот что у него с лицом? Впрочем, если не приглядываться — красавчик.

Красавчик-то красавчик, но ей до того красавчика — как до царствия божия, никак не ближе. Где он — и где она?

Да-да, где она находится? Как далеко от виллы? Как бы изловчиться и что-нибудь об этом узнать? И у неё так мало времени!