Россия вместо СССР

Что случилось? 25 декабря 1991 г. замена советского кумачового флага над Кремлем на российский триколор ознаменовала распад крупнейшей в мире империи. Историки обречены на вечный спор, когда этот процесс стал выраженным: в 1989 г., в 1986–м или еще раньше. Но бесспорно, что все тенденции оформились в события и явления в течение 1991 года. Зимой начали отваливаться национальные республики, а потом и в РСФСР воцарилось двоевластие: с одной стороны — президент Советского Союза Михаил Горбачев, с другой — избранный в апреле 1991 г. президент РСФСР Борис Ельцин. Попыткой реставрации советского консерватизма стал августовский путч ГКЧП, после которого Горбачев сложил с себя полномочия: сначала лидера партии, а потом и лидера государства. А в декабре главы России, Украины и Беларуси собрались в Беловежской Пуще, распустили СССР и создали Содружество Независимых Государств (СНГ) — политико — экономический блок 11 бывших союзных республик.

Москва могла удержать СССР силой? Вряд ли. Скорее всего, упорство Кремля привело бы к гражданской войне. В январе центр не сумел вернуть контроль за Литвой, Латвией и Эстонией, несмотря на ввод войск и беспорядки с погибшими в Вильнюсе и Риге. В Вильнюсе при штурме телецентра «Альфой» и псковскими десантниками погибли 13 жителей и советский офицер, в Риге — четверо погибших при противостоянии лояльной сепаратистам милиции и рижского ОМОНа, направляемого из Москвы. Пролитую кровь ставят в вину Горбачеву, его оппонент Ельцин, напротив, призывает солдат не участвовать в подавлении «свободного волеизъявления граждан». В Москве и Ленинграде проходят митинги в поддержку прибалтов. Горбачеву, чтобы удержать Прибалтику в составе Союза, толком не на кого опереться: в Эстонии и Литве даже местные компартии — сепаратисты. Он выбирает сохранить лицо и дает ход референдумам по вопросу об отделении во всех трех республиках — от 73 до 90 % респондентов предсказуемо высказываются за независимость.

К тому времени все республики СССР начинают задерживать платежи в союзный бюджет — к началу апреля долгов набирается на 36 млрд рублей. А Борис Ельцин собирает на Манежной площади 500–тысячный митинг за отставку Горбачева и суверенитет России. Недовольных полно: в СССР начата официальная регистрация безработных, из регионов прибывают агрессивные команды шахтеров. Горбачев одерживает победу на референдуме о сохранении СССР, состоявшемся 17 марта: проголосовало около 80 % взрослого населения, 76,43 % высказались «за». Но в июне Кремль не смог помешать Ельцину выиграть выборы президента РСФСР у бывшего премьера Николая Рыжкова в первом же туре — триумфатор набрал 57 % голосов.

В июле РСФСР признала независимость Литвы. Вовсю идет подготовка нового Союзного договора как мягкой децентрализованной федерации. Если бы не было августовского путча, СССР вполне мог превратиться в ССГ — Союз Суверенных Государств. Горбачев анонсировал подписание 20 августа Договора в следующей редакции: «Государства, образующие Союз, обладают всей полнотой политической власти, самостоятельно определяют свое национально — государственное устройство, систему органов власти и управления…»

В чем был смысл августовского путча? Консервативные силы предприняли попытку перехватить власть, «подморозить» страну и тем самым сохранить СССР. Но их поражение только ускорило его распад.

Утром 19 августа собиравшаяся на работу страна увидела по всем трем главным телеканалам постановку балета Чайковского «Лебединое озеро». В 8 утра бойцы ВДВ взяли под контроль телецентр в Останкино, перекоммутировали все каналы на одну программу: на фоне минорной музыки гражданам сообщили о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), который принимает на себя всю полноту власти в стране в связи с тем, что политика реформ, начатая президентом Горбачевым зашла в тупик, а сам он не может исполнять обязанности по состоянию здоровья. В ГКЧП вошли не какие — то мятежные генералы, а ближайшие сподвижники Горбачева и первые лица страны: вице — президент Геннадий Янаев, премьер — министр Валентин Павлов, председатель КГБ Владимир Крючков, глава МВД Борис Пуго, министр обороны Дмитрий Язов, спикер союзного парламента Анатолий Лукьянов. Они изолировали Горбачева и его семью в резиденции в Форосе в Крыму и ввели в Москву около 4 тыс. военнослужащих, 362 танка, 427 бронетранспортеров. В качестве программы вывода страны из кризиса в постановлении ГКЧП № 1 говорилось о приостановке деятельности политических партий и свободной прессы, пересмотре Союзного договора, обещалось снизить цены и раздать всем по 15 соток земли.

Несмотря на то что путчисты объединили всех союзных силовиков, среди них не было ни одного «народного героя». Наоборот, на транслируемой в прямом эфире пресс — конференции днем 19 августа они предстали с лицами палачей инквизиции в серых костюмах на фоне серого занавеса. У диктатора восстания Янаева сильно дрожали руки. Многим уже было очевидно, что ситуацию в стране путчисты не контролируют: российское руководство во главе с Ельциным назвало происходящее «реакционным переворотом», более 100 тыс. человек собрались у Дома Советов (резиденции властей РСФСР), на их сторону перешла часть Таманской дивизии — 10 танков Т–72 во главе с майором Сергеем Евдокимовым. С одного из бронемашин Ельцин зачитывает свой указ о недействительности решений ГКЧП. На стороне российских властей много известных людей — от музыкантов Мстислава Ростроповича и Константина Кинчева до вице — мэра Москвы Юрия Лужкова и его беременной жены Елены Батуриной.

Вечером 20 августа противостояние обостряется: на Садовом кольце, разметав баррикады, начинает движение бронетехника путчистов. Сторонники Ельцина полагают, что это начало штурма Дома Советов, о котором говорят второй день, хотя последующее расследование показало, что военные получили лишь приказ передислоцироваться в район Арбата. Безоружные москвичи запрыгивают на броню движущихся БМП, пытаются закрыть брезентом смотровые щели. Одну из БМП подожгли огневой смесью, экипаж покидал машину под градом камней и металлических прутьев. Чтобы прикрыть отход товарищей, военные стреляют вроде бы в воздух, но за пару минут на стороне защитников демократии три трупа: Дмитрий Комарь (разбил голову при падении с брони), Дмитрий Усов (убит срикошетевшей пулей), Илья Кричевский (огнестрельное ранение в голову, виновника которого так и не установили) — все молодые ребята до 30 лет.

К 2 часам ночи войска путчистов занимают позиции у Белого дома, но штаб генерала Ачалова, непосредственно командующего операций, не намерен начинать штурм без письменного распоряжения ГКЧП. Никто из высших путчистов ответственности на себя так и не взял и после 3 часов ночи Ачалов приказал отвезти войска из центра столицы. Писатель и журналист Олег Мороз позднее рассказал о настроениях в спецподразделении «Альфа» перед возможным штурмом Белого дома: «Военные должны были обстрелять из гранатометов каждое окно со 2–го по 5–й этаж, после чего спецназовцы, ворвавшись в здание, провели бы «зачистку» по инструкции: сотрудник открывает дверь помещения, бросает гранату и дает очередь из автомата». Многие бойцы отказались участвовать в подобной операции.

Утром 21 августа становится очевидно, что путч провалился. К 17 часам Янаев указом объявил ГКЧП распущенным, а все его решения — недействительными. Путчисты летят в Форос к Горбачеву, но получают от ворот поворот. Спустя час президент принимает российскую делегацию во главе с Руцким, Примаковым, Бакатиным, говорит с Ельциным по телефону и благодарит всех защитников демократии. В полночь он прилетает в Москву, следом садятся два борта с членами ГКЧП Язовым, Крючковым и их сподвижниками. Их арестовывают и размещают в подмосковных пансионатах. Янаев арестован утром в своем рабочем кабинете.

Почему их сразу не расстреляли? А за что? Большой крови путчисты не пролили. В глазах Ельцина, Горбачева или Примакова их демарш выглядел абсолютно логичным: хорошо знакомые им советские вельможи дали бой за свои идеалы. А проиграв, ускорили их гибель.

22 августа собравшаяся на Лубянской площади толпа защитников демократии собралась было брать штурмом здание КГБ, но ограничилась низвержением с постамента памятника создателю госбезопасности Феликсу Дзержинскому. Погибших Комаря, Усова и Кричевского хоронят с державным пафосом — на Ваганьковском кладбище, присвоив посмертно звание Героев Советского Союза.

Под шумок о независимости от СССР объявили не только прибалты, но и Белоруссия — Верховный Совет БССР придал декларации о суверенитете республики статус конституционного закона. Еще до окончания путча 12 государств признали суверенитет трех прибалтийских республик, а Литву, уже в сентябре приняли в ООН.

Горбачев после попытки переворота обречен: ему припоминают, что все путчисты — его же выдвиженцы. Он слагает с себя полномочия генсека КПСС, а саму Компартию Ельцин в ноябре объявит вне закона. Президент РСФСР ведет себя так, словно президент СССР и вся союзная система — просто чердак в доме, покинутый всеми из — за аварийного состояния. Ельцин подписал пакет из десяти указов, связанных с переходом России к рыночной экономике. 7–8 декабря вместе с президентом Украины Леонидом Кравчуком и президентом Белоруссии Станиславом Шушкевичем российский лидер подписывает в Соглашение о создании Содружества Независимых Государств, где констатируется исчезновение СССР как «субъекта международного права и геополитической реальности».

В охотничьей усадьбе «Вискули» в Беловежской Пуще, где оформился распад империи, не оказалось ни одного ксерокса, и этот факт сторонники реставрации СССР вспоминают уже почти 30 лет: бумаги на подпись копировали, пропуская через факс. Мол, даже бумага едва стерпела такое кощунство. Тем не менее в конце 1991 г. у сохранения Союза наблюдалось не так много сторонников. Горбачев сдался 25 декабря — подписал отречение, передал ядерный чемоданчик.

Кто герой? 60–летний Борис Ельцин, партийный управленец, сделавший карьеру на Урале и к началу перестройки дослужившийся до первого секретаря московского горкома КПСС — по сути, мэра Москвы. Ему остается один шажок до политбюро, а он осенью 1987 г. вдруг начинает публично критиковать партийное руководство, в том числе «культ личности Горбачева». По словам Ельцина, ЦК не поспевает за перестроечными процессами в стране, поэтому нужно ввести всеобщие, прямые, тайные выборы руководящих партийных органов. Старшие товарищи реагируют болезненно: Ельцина публично порют на партконференции, где Егор Лигачев произносит ушедшее в фольклор: «Борис, ты не прав».

О причинах демарша Ельцина спорят до сих пор. Вряд ли он сознательно создавал себе паблисити в демократическом лагере с дальним прицелом. Он публично извиняется, просит Горбачева оставить его на работе, а когда попадает в больницу с сердечным приступом, идут слухи о попытке самоубийства. Несмотря на повторное покаяние, его переводят из московской мэрии в заместители главы Госстроя, лишают статуса кандидата в члены политбюро. И вот тогда уже ему ничего не остается, кроме карьеры публичного политика демократического толка. На партконференции 1988 г. он снова громит консерваторов, признавая за собой только одну вину: выступил не вовремя — перед 70–летием Октября. Ельцин идет в депутаты, избирается председателем Верховного Совета, откуда прямая дорога в президенты РСФСР. Он в своей стихии: лихой пьющий харизматик, хорошо знающий психологию и быт трудового человека. При этом он весьма средний управленец, но героический образ на танке как нельзя кстати скрасил его хозяйственные неудачи. К тому же медвежьей комплекции президент оказался весьма гибким. Депутат Сергей Бабурин вспоминает, как начавшего было свое выступление с танка Ельцина перебили телевизионщики: мол, господин президент, у вас невыгодный ракурс, надо сменить. Президент сменил позу и начал заново.

«Монстры рока» в Тушино