В центре комнаты стоял большой массивный стол, заваленный бумагами. На нем лежали ручки, чернильницы, свечи и несколько пустых пергаментных рулонов. На стене висел большой холст с изображением древнего щита с гербом моей семьи.

Я сидел за столом и перебирал старые пергаменты, ища нужную информацию. На моем лице не было ни тени сомнения, только уверенность в собственных силах. Я знал, что правда скрывается в этих книгах, и я ее обязательно найду.

Защитная магия, которую я установил в этом помещении, была не просто заклятием. Она была целой системой, которая препятствовала любой попытке незаконного доступа к информации. Она не только предотвращала кражу данных, но и отслеживала все попытки нарушения ее работы. Я был уверен, что ни один шпион не сможет пробраться в мой архив и уйти с тайнами, которые я хранил.

Вытащив из тайного отсека стола толстый ежедневник из телячьей кожи с доброй сотней защитных рун, я улыбнулся. Данный «сейф» для моих тайн и просто дневник служил мне верой и правдой ещё со времён академии, так что я не сомневался в надёжности.

Он лежал в глубоком, широком ящике стола, закрытом на сложный замок, покрытый тонкими, почти невидимыми рунами. Я знал его как свою руку, каждый замок, каждую руну, каждую щеколду. Это был не просто ящик, это была моя святыня, место, где я хранил свои самые глубокие тайны.

Я откинул крышку ящика и с удовольствием почувствовал тяжесть ежедневника в своих руках. Кожа была мягкой и приятной на ощупь, она едва уловимо пахла старым пергаментом и чернилами.

— Вот он, мой верный друг, — прошептал я, взглянув на ежедневник с нежностью. — Сколько секретов ты уже хранишь? Сколько тайных мыслей и планов ты видел за все эти годы?

Вытащив следом и карандашик с драконьим грифелем, я внёс одну единственную заметку: «Демоны бесполезны, а их мир уничтожен». Карандашик, сделанный из редкого драконьего грифеля, писал ровно и четко, оставляя на страницах ежедневника темные, глубокие черные следы, и был виден лишь в магическом спектре, для простого же «читателя» там был лишь белый лист.

— Вот и всё, — прошептал я, закрывая ежедневник и возвращая его на свое место. — Теперь я спокоен.

Я улыбнулся, чувствуя удовлетворение. Мои тайны были в безопасности, а мои мысли были записаны. И мир демонов уже не представлял для меня никакой угрозы.

Но самое любопытное было в другом, даже если кто-то и воспользуется магическим зрением, то и он ничего не поймёт в моём дневнике. За годы службы на территории Йемена во время союза я успел познакомиться со многими «арабами» и даже выучить парочку диалектов. И самым любопытным для меня оказался хадрамаутский диалект йеменского арабского, йеменский и так сам по себе был слишком консервативным и более классическим арабским, а уж хадрамаутский диалект и вовсе «сказка» для шифровщика. Именно поэтому я и не боялся за свои тайны. Зачем тогда скрывать текст? Правитель, ведущий записи на другом языке, как минимум странно, так что бережённого сам создатель бережёт! А не бережённого и шифратор не спасёт.

Через секунду тишину моих дум нарушил уверенный стук в дверь, словно кто-то решил потребовать моего внимания к себе. Я отложил ежедневник в сторону и посмотрел на дверь. Она была массивная, из темного дуба, украшенная резными узорами. В ней было два замка и тяжелая бронзовая ручка.

Но я знал, что за ней никогда не стоял никто простой. В мой кабинет допускались только самые близкие и доверенные люди. И вот дверь открылась, и в комнату вошел Гиперион. На нем был черный бархатный плащ, украшенный серебряными пуговицами.

— Не ожидал тебя увидеть в этой части «архива», — сказал я, вставая с кресла и идя ему навстречу. — Что привело тебя сюда, мой славный воевода?

Гиперион улыбнулся, и его улыбка была широкой и крайне ослепительной. Именно такая была в рекламе зубной пасты.

— Я пришёл за советом и помощью, — сказал он. — Как мне искупить свою вину, государь?

Немного помолчав, но всё-таки отвечаю.

— Признаться, разочаровал ты меня, Гиперион, ой, разочаровал. Не приноси такую гадость в дом. — Он тут же виновато опустил взгляд в пол. — Но работа для моего славного воеводы всегда найдётся. — Он неуверенно поднял взгляд. — Так что собирай, боец. Тебя ждёт спецборт до Маньчжурии. Пришло время сходить в «гости» к империи Мин. — Я хищно улыбнулся, и Гиперион тут же скопировал этот оскал, мгновенно выпрямившись по струнке, а его голубых глазах зажглись огоньки нетерпения и готовности к бою.

— Да, государь, — прошептал он, словно не веря своим ушам. — Я готов.

Он сделал шаг назад, словно предоставляя мне пространство, и еще раз взглянул на меня, словно пытался прочитать мои мысли.