Книги
Австралия. Полная история страны
Среди благ, потерянных вместе с колониями, оказалась возможность избавления метрополии от осужденных преступников, которая гармонично сочеталась с продажей их труда местным фермерам и производителям. В этой связке «избавиться» стояло выше, чем «заработать»: известно же, что спокойствие дороже всего. Впрочем, отправка осужденных «куда подальше» сама по себе давала экономическую выгоду, поскольку их содержание в Туманном Альбионе обходилось весьма дорого.
Настал день вспомнить об отчете Кука. Отыскали в архиве, смахнули пыль, прочли и после некоторых раздумий решили, что такая «дыра» идеально подходит для каторжников: очень далеко, и бежать оттуда некуда – разве что к дикарям-каннибалам, но кто в здравом уме решится на такое? Опять же, нужны форпосты на Тихом океане, к которому тянут свои загребущие руки коварные французы.
Кстати говоря, среди австралийских аборигенов людоедство не получило такого широкого распространения, как среди коренного населения Новой Зеландии или Новой Гвинеи. Чаще всего оно носило ритуальный характер. Убитых врагов съедали для того, чтобы получить их силу или же выразить им свое презрение. Могли принести в жертву духам кого-то из соплеменников (мясо при этом съедалось людьми, а духам доставался дым от брошенных в огонь обглоданных костей). Могли и просто съесть слабого в голодный засушливый период. Но при этом сильно не усердствовали и никогда не делали акцента на каннибализме.
Глава третья
Сидней – начало всех начал
Томас Таунсенд, первый виконт Сидней, и Уильям Питт-младший
Гилберт Стюарт. Портрет Томаса Таунсенда -1-го виконта Сиднея. Ок. 1785
Министром внутренних дел в правительстве Уильяма Питта-младшего был Томас Таунсенд, первый виконт Сидней. Уильям Питт пришел к премьерству в двадцатичетырехлетнем возрасте (этот рекорд в Великобритании до сих пор не побит) и в общей сложности пробыл у руля около двадцати лет, потому что умел своевременно делать то, чего от него ждали. Правление Питта началось в очень тяжелый для Британии период – в конце 1783 года, когда казна была пуста, долги велики, а в обществе тихо бурлило недовольство, вызванное унизительным поражением в войне с американскими колонистами.
Джон Хоппнер. Портрет Уильяма Питта-младшего. 1806
Надо отметить, что жители Британии всегда смотрели на тех, кто переселялся в колонии, свысока. Считалось, что искать счастья за океаном пробуют только неудачники и неумехи, достойный человек всегда найдет себе занятие на родной британской земле и будет наслаждаться жизнью среди цивилизованных людей. Однако же уезжали не только отчаявшиеся неудачники, но и амбициозные энергичные люди, которым было тесно в рамках давно устоявшегося британского уклада. Вдобавок по прибытии на новые места эмигранты получали своеобразную «закалку», преодолевая множество трудностей. К тому же у них была высокая мотивация: они воевали за свою свободу на родной земле. Так что в их победе не было ничего удивительного.
Питта недолюбливал (а если говорить прямо, то откровенно не любил) король Георг III, считавший молодого премьера «бестолковым выскочкой». Отсутствие монаршего расположения делало Питта полностью зависимым от общественного мнения. Главными задачами нового премьер-министра стали выправление финансового положения и обеспечение политической стабильности. В рамках этих задач Питт поручил лорду Сиднею найти новое место для высылки осужденных преступников, причем с таким расчетом, чтобы убить одним камнем двух птиц [20] – не только избавить метрополию от «ненужных» людей, но и поспособствовать упрочению британского влияния. В первую очередь требовалось уменьшить испанское влияние в Южной Америке, да и с Францией нужно было держать ухо востро.
Выбор места для новой каторжной колонии
Первоначально Сидней рассчитывал расположить новую колонию на юге африканского континента, но это означало бы войну с голландцами, позиции которых в этом регионе еще оставались крепкими, несмотря на то что в целом звезда Голландской Ост-Индской компании давно клонилась к закату (в 1798 году она прекратила свое существование). Другую опасность представляли многочисленные туземные племена, а британцам хотелось решить вопрос «малой кровью»: доставить каторжников, дать им все необходимое, и пусть они потихоньку осваиваются на новых землях под присмотром небольшого количества солдат. Опять же, поражение в войне с американцами на некоторое время отбило у британцев охоту к войнам в колониях (охоту к войнам, но не амбиции, и на время, а не навсегда).
Колонна каторжников в цепях в Сиднее
И тут-то Джозеф Бэнкс, сопровождавший Кука в первом плавании, предложил создать колонию в Новом Южном Уэльсе, а именно у залива, который Кук назвал Ботаническим из-за богатой местной растительности. В отчете Кука этот залив, расположенный у 34-й южной параллели, описывался как «удобный и надежный» (что на поверку оказалось не совсем верным).
Восточное побережье Новой Голландии было особо привлекательно тем, что оно не находилось в зоне пристального внимания голландцев и там можно было постепенно укрепиться как следует, создав надежный плацдарм для дальнейшей экспансии в Южном полушарии. Еще одним привлекательным фактором стало обилие пригодной для кораблестроения древесины, которую раньше британцы получали из Северной Америки. Сыграл свою роль и отчет о втором плавании Кука, во время которого он открыл остров Норфолк, лежащий в полутора тысячах километров к западу от Ботанического залива. Здесь тоже было много древесины, а вдобавок рос лен, необходимый для парусов и канатов. Кук счел его годным и приложил к отчету образцы, которые были одобрены в Лондоне. А еще на Норфолк так и просилась китобойная база. В общем, выбор был сделан в пользу Нового Южного Уэльса.
Итак, в Лондоне все началось с лорда Сиднея.
Артур Филлип
Будь Кук жив, честь основания первой колонии (а заодно и австралийского государства) могла бы выпасть на его долю. Но Первый флот [21] и первое поселение возглавил комоддор [22] Королевского военно-морского флота Артур Филлип, карьера которого складывалась, как сказали бы австралийцы, «хорошо, но не гладко». Пробыв два года в Королевской госпитальной школе, [23] Филлип поступил юнгой на китобойное судно, а в 1754 году стал денщиком капитана 70-пушечного линейного корабля «Букингем» (Buckingham) Майкла Эверитта, вместе с которым переходил с одного корабля на другой. Филлип был одаренным человеком и прирожденным моряком. Благодаря этим качествам он в июне 1761 года удостоился производства в лейтенанты (блистательная карьера для денщика). В 1763 году, после окончания войны, он был отправлен в отставку с половинным жалованьем и занялся фермерством, но не достиг успехов на этом поприще и в 1769 году вернулся на военную службу.
Фрэнсис Уитли. Портрет капитана Артура Филлипа. 1786