Глава 21. Право на исправление ошибок.

Директива №10: Нарушение любой из директив будет строго и неотвратимо наказываться.

Небольшой контейнер-вагончик в центре лунного кратера являлся моим местом жительства уже несколько месяцев. Его окружала обширная, почти идеальная плоскость в самом центре, и вся эта огромная одиночная камера была накрыта защитным полем, предотвращающим от различных повреждений: в случае падения метеоритов, губительной для человеческого тела радиации, безвоздушного пространства и прочих опасностей, что таил в себе открытый космос. Обстановка внутри была довольно примитивной, но ничего другого ожидать и не стоило: стол и стулья из пластика, со специальными магнитными креплениями в основаниях, складная кровать, убирающаяся в стену, шкаф, кресло и книжная полка, во втором отсеке вагончика была простая кухня со всем необходимым и отдельная уборная, с душем. В третьем отсеке располагалась мастерская и склад для хранения запчастей и компонентов. Обстановка снаружи была и того примитивнее - серый лунный грунт и многочисленные ряды солнечных панелей, даже взгляду было не за что зацепиться. Привыкший за последний десяток лет к гораздо худшим условиям жизни, я не особо переживал по этому поводу. Продукты доставляли мне раз в месяц к границе защитного поля, где находилось шлюзовое соединение. На случай перебоев поставок был так же отдельный контейнер на складе, который разрешалось вскрыть только в случае острой нужды. В общем, жить можно.

У меня был напряжённый трудовой график, так что рабочее время я проводил за монтажом и настройкой тех самых солнечных панелей, подключении их в общую сесть и её обслуживание. Таким образом я возмещал Обществу предоставляемые мне продукты питания и другие ресурсы для моего существования. Как только застилал и настраивал систему в одном кратере, сразу же переезжал в другой, благо купол и мой контейнер были легко транспортируемыми. Хотя, наверное, рано было делать такие выводы. За всё время пребывания на Луне я пока установил панели только в одном из кратеров, а к работам во втором приступил неделю назад.

Я был в полной изоляции от внешнего мира. Связываться и общаться с кем-то из Общества мне было запрещено. Свободного времени у меня было навалом, и я проводил его за чтением книг. В какой-то момент я заметил за собой, что начал разговаривать в слух, чтобы совсем не забыть, как звучит человеческая речь. Раз в месяц мне разрешалось подключить планшет и в течение часа смотреть новостные каналы Общества, членом которого я уже не являлся. Сэкономленное время можно было накапливать, чтобы потратить затем всё и сразу.

Но сегодняшний день был особенным по всем параметрам. Для начала это был день поставки, один из немногих, что хоть как-то отличался от моих обычных будней. Так, что как только звуковой сигнал на моих смарт-часах оповестил об окончании рабочего дня, я бросил свои инструменты прямо там же где и работал. Никто за беспорядок меня не наругает, да и инструменты никуда не денутся. И решил пешком прогуляться до шлюза. По-началу я даже пару раз выходил наружу, надевая специальный и не особо удобный скафандр поверх более лёгкого костюма защиты, в котором допускалась работа под защитным куполом. Со временем выходы наружу я забросил, а сейчас даже не взглянул за внешний рубеж, забрав доставленные и ожидающие меня в шлюзе контейнеры. Обратно до своего вагончика я чуть ли не бежал, волоча за собой грави-тележку загруженную запасом провианта на следующий месяц. Я торопился не просто так. Лишь вернувшись в безопасную зону, я тут же с самым верхним контейнером отправился на кухню.

Прежде чем вскрыть его, я переоделся в домашнее, умылся и только после этого уставился на контейнер. Мне даже пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоить свои нервы. Капитан Бронсон, вместе с дядей Эроном, как-то умудрились в обход всех проверок, подсовывать внутрь небольшие записки, начертанные на миниатюрных клочках бумаги. В этот раз мне повезло, и подобное послание я обнаружил на самом верху первого же вскрытого контейнера. Ровным почерком было выведено всего лишь одно слово: “Сегодня!”

Сердце на короткий миг замерло. Я даже пару раз перечитал увиденное, а затем быстро включил проектор. На противоположную стенку отобразилась проекция, а я начал листать новостные ленты и краткие сводки из последних оповещений Общества, но всё никак не мог найти искомое.

Сводка первого новостного, новости про урожайность в Третьем Округе, перелистываем. Независимый второй новостной, расследование про тварей из-за предела, свайп влево. Главный информационный канал, уведомление о смене заместителя Одинадцатого Округа, не то. Канал новостей корпуса Защитников, объявление о новом открытом наборе в состав корпуса, пропускаем. Медицинский канал, лекция об оказании первой помощи, пострадавшим при падении с большой высоты. Я уже собирался и его свайпнуть влево, но внезапно экран мигнул, сменяя картинку и звуковой ряд на знакомый мне судебный зал, частично заполненный. Я пролистнул новостные каналы назад и вперёд, проверяя. На всех доступных мне каналах транслировалось одно и тоже.

Улыбка сама собой наползла на лицо, а настроение, вопреки всем жизненным обстоятельствам, что мне удалось пережить, резко скакнуло вверх. Я выключил экран, даже не став досматривать сюжет. Оставил открытый контейнер с едой и записку на столе, медленно отправился на выход, прихватив с собой обычное раскладное кресло. Дверь с шипением отъехала в сторону, а я медленно спланировал, даже не касаясь ступеней крыльца, сразу на лунный грунт. Я оставлял в нём следы от моих кед, всё дальше удаляясь от своего вагончика, поднимая небольшие облачка пыли после каждого прыжка. Мне потребовалось с пару десятком длинных прыжков, чтобы добраться до своего любимого места. Я разложил кресло и тут же опустился в него, с небольшой задержкой из-за того, что гравитация здесь была почти на восемьдесят с лишним процентов ниже, чем на Земле.