- Нет, он занял второе место...
- Спасибо, у обвинения больше нет вопросов к свидетелю! - перебил юноша капитана, стоило ему услышать желанный ответ.
- Я не договорил, - железным тоном, слегка повысив голос озвучил Бронсон, глядя в упор на парня, что представлял сторону обвинения. Не услышав, чтобы кто-то посмел его вновь перебить, он продолжил, - Майк занял второе место в личном зачёте. Но в групповом задании продемонстрировал выдающийся результат. Прайд под его командованием уверенно занял первое место, и что гораздо важнее, он сохранил жизнь всем своим бойцам. А это, поверьте мне, почти невыполнимая задача!
- Молодчина, капитан, - прошептал мне на ухо дядя, очень бодрым тоном. А затем обратился к судье, - Позвольте ввиду открывшихся обстоятельств задать ещё один вопрос свидетелю? - судья лишь кивнул, будто не заинтересованный происходящим в зале, а дядя тем не менее, обратился к Бронсону, - Капитан, подскажите, а были ли какие-то специальные требования к отбираемым на миссию бойцам, помимо озвученных?
- Да, чуть не забыл. Отдельной пометкой стояло обязательное условие для отбора: "Отсутствие близких родственников".
После капитана показания пригласили давать Санчеза Родригеса. Парень сильно изменился за прошедшее время, слегка набрал в весе, двигался не торопясь, и был уже не в военной форме. Но взгляд был таким же горящим, на входе он, активно жестикулируя подмигнул мне, а стоило ему открыть рот, как я понял, что он всё ещё тот же неугомонный живчик. Его речь осталась яркой и экспрессивной, как будто и не прошло столько лет. Он так же положительно характеризовал меня, отдельно отметив, что все бойцы в прайде были так или иначе, но обязаны мне и местом в группе, и даже жизнью. Даже здесь обвинитель, будто знал, о чём именно нужно спрашивать, и влез с каверзными вопросами:
- Лейтенант Родригес, расскажите суду, случалось ли такое, чтобы Михаил Дементьев знал о каких-либо нарушениях Устава или Директив Общества? - после прозвучавшего вопроса на миг в зале установилась тишина. Санчо повернулся ко мне, а его взгляд слегка изменился. Он чуть пожал плечами, всем своим видом будто извиняясь за что-то.
- Да, было дело. На исход первой Арены большинство курсантов из нашего потока делало ставки, - слегка упавшим тоном озвучил он.
- Спасибо, у обвинения больше нет вопросов к свидетелю! - в очередной раз перебил обвинитель свидетеля, как только услышал то, что хотел. Но в дело тут же вмешался дядя, предупреждённый мной о риске подобного развития событий.
- Лейтенант Родригес, уточните для суда, нарушал ли подсудимый хоть раз Устав или Директивы?
- Протестую! - попытался было прервать попытку обвинитель, но ему хватило лишь одного строгого взгляда судьи, который затем кивнул Санчезу, давай добро на то, чтобы он озвучил ответ.
- Никак нет, - Санчо расплылся в своей фирменной улыбке, - Мало того, что никогда не нарушал сам, как только узнал о случившемся, сразу же предупреждал всех без исключения, что подобное является нарушением, отговаривал от этого и угрожал подать рапорт начальству, в случае повторения.
На этом свидетели со стороны защиты закончились. Ввиду закрытого слушания, а также секретности дела и каким-то юридическим проволочкам, о которых мне вещал дядя, но я его не особо внимательно слушал, обе стороны могли представить не больше двух свидетелей. И сейчас пришла очередь обвинения. Учитывая, что я всё в подробностях рассказал своему Эрону, то первый из них не оказался для нас неожиданностью. В зал вошёл крупный, широкоплечий, одетый в военную форму капитан с несколькими ведомственным наградами, закреплёнными на левом грудном лацкане. Эндрю Джонсон входил в судебный зал уверенно, с высоко поднятой головой, но стоило ему увидеть меня, а точнее узнать во мне того самого Майка, что он не видел больше десяти лет, его образ изменился. На лице отобразилось явное недоумение. Он занял отведённое место, начал отвечать на вопросы обвинителя, но всё не отводил от меня взгляда, будто не мог поверить, что даёт показания против. Учитывая перечень вопросов, моя характеристика из уст Эндрю была больше нейтральной, чем отрицательной, если говорить с натяжкой. Подобным развитием событий обвинитель не был доволен и продолжал сыпать вопросами:
- Давайте вернёмся в самое начало. Напомните, когда именно начался Ваш конфликт с подсудимым Дементьевым?
- Мы столкнулись в реплеве, что вёз нас в Учебную часть. Обменялись взаимными шутками, довольно обидными...
- Прошу обратить внимание, уважаемый Суд! - обвинитель вообще не стеснялся перебивать свидетелей, в том числе и своих, - Что в соответствии с Уставом Корпуса Защитников транспорт, а именно реплев, доставляющий новобранцев, считается военным судном, а значит обозначенный конфликт начался уже на службе... - но с военными у него это выходило гораздо хуже. Теперь и Джонсон дал отпор, не позволив сбить себя с толку.
- Секундочку, господин судья! - Джонсон даже приподнялся со своего стула, - Прошу внести ясность обвинителя, с какой целью был задан последний вопрос?
Парень в форме обвинителя обменялся с судьёй недоумёнными взглядами, а быстрее всех отреагировал мой дядя. Хоть и не во весь голос, но достаточно громко, чтобы услышал Эндрю, он сказал:
- Только для того, чтобы повернуть всё худшим образом для Майка...
- Протестую! - обвинитель проигнорировал вопрос своего свидетеля, но вот на фразу защитника отреагировал незамедлительно, как и судья.