— Честно скажу, я не горю желанием здесь оставаться. Может это тяга к чему-то новому…

— Или романтика войны? — стала серьёзной Женя.

Может и так. И ведь знаю, что в войне нет ничего хорошего. Видел и прочувствовал всё на себе. И всё равно тянет.

— Не всех отправляют в Афганистан. Тем более сразу…

— Но ты собираешься служить там, где это возможно с большей степенью вероятности? — перебила она меня, подойдя ближе.

— Я не могу тебе ответить на этот вопрос.

Женя отвернулась в сторону, вытирая выступившую слезу, и пошла к морю.

— Жень…

— Я люблю тебя, Серёжа, — сказала она, повернувшись резко ко мне. — И как любая любящая девушка, жена или невеста… в каком я сейчас для тебя статусе?

— Девушка и…

— Вот именно. Непонятный у меня статус, — подошла она вплотную, схватив меня за нос. — Так вот, я не хочу тебя потерять в стране, где кроме гор, полей мака и войны нет ничего. Твоя жизнь здесь, а не там.

— И не потеряешь. Я ж заговорённый! — крепко обнял её и прижал к груди.

Мы стояли так несколько минут, прежде чем Женя успокоилась и готова была снова говорить.

— Короче, Родин. Я буду с тобой, где бы ты ни был. Восток, Запад, пустыня или Сибирь — мне не важно. Куда скажешь, туда я и поеду. Всё перенесу, будь ты рядом, — сказала она. — Но обещай мне, что ты никогда не попросишься на войну сам.

— Да мой генерал! — выпрямился я в стойку.

— Ну, и было бы неплохо, если такие… «райские» места для службы не на постоянку, договорились?

Конечно, я был согласен с такой постановкой вопроса. Осталось только мне принять важное решение — хочу ли я связать себя с Женей узами брака?

Предложение сделать Жене я действительно хочу. Да только момент надо подобрать, а тут ещё этот казарменный арест для всего взвода. В увольнение не пускают, кроме одного Рыжова. Ну не будет же он за меня делать предложение?

— Что мне нужно купить? — удивлённо спросил Тёмыч, сидя напротив меня на кровати в казарме в обед понедельника.

— Кольцо, Тёмыч. Штука такая круглая с дыркой посередине, — проводя перед ним в воздухе окружность.