Мы отошли с ним подальше от самолёта. Я достал стандартную «дежурную» пачку, которую привык таскать с собой ещё с прошлой жизни, и «угостил» Реброва.

— Опять дежурная?

— Знаете же, что курить — здоровью вредить.

— Нервы дороже. Дважды сегодня летал. Ни черта там нету. Американцы только сопровождают нас. Я… ко мне, молодой человек, — подозвал он одного из техников.

Тот стоя рядом с соседним самолётом начал закуривать. Перед этим он подсоединил заправочный шланг к горловине.

Вроде бы командир корабля курить не запрещал на палубе, но вот рядом с самолётом — это залёт!

Парень чуть не проглотил папиросу.

— По сторонам не смотришь. Огоньку дай. Как фамилия? — спросил Ребров, взяв спички у техника.

— Пароськин, — выпрямился в струнку парень.

— Если через две минуты здесь не будет лётчика-испытателя Олега Печки, ты у меня в Севастополь брассом поплывёшь.

— Есть две минуты! — и убежал.

— Успеет?

— Не-а. Я ж ему не сказал, где искать. Пускай дыхалку развивает. К делу, Родин. Наши «коллеги», видимо, тоже присматриваются пока. Ходят рядом с параллелью 32°30". Нам ручками машут!

— Думаете, передумали атаковать?

— Не-а. У них теперь это дело принципа. Чую, что если уйдём отсюда, они Каддафи забросают бомбами.

Только Вольфрамович договорил, как рядом с нами материализовался Печка. Запыхавшийся техник, приложив руку к головному убору, докладывал о выполнении поставленной задачи.

— Ещё раз увижу, точно поплывёшь, — пригрозил Ребров, и техник пошёл работать дальше.

— Звали?

— Олег, что у нас за проблемы с этим вашим комплексом? «Ай-Петри», блин! — спросил Вольфрамович, показывая на подвешенный контейнер на Су-27К под фюзеляжем.

— «Карпаты», Вольфрамыч, — поправил Печка Реброва. — Мы же вам их уже, как две недели поставили. Народ так и не научился с ними работать? — поинтересовался Олег.