Ван Меегереном была продумана и предусмотрена каждая мелочь. С «Воскрешения Лазаря» смыта старая живопись — холст готов. Даже к подрамнику он прибит маленькими гвоздиками XVII века. Мягкие кисти из настоящего барсучьего волоса. Старинные рецепты, драгоценная лазурь, тертые вручную краски. Ван Меегерен был уверен, что картина выдержит любые проверки.

Работал он долго, терпеливо, сосредоточенно. Самое трудное — это «проверка на стиль», тот трудно уловимый аромат времени, что всегда чарует в подлинных полотнах, какая-то особая одухотворенность, присущая лишь немногим мастерам голландской живописи XVII века. И здесь ван Меегерен не признавал никаких уступок. Только голову Христа взыскательный фальсификатор переписывал четыре раза, а движение, которым Иисус преломляет хлеб, он отрабатывал перед зеркалом десять дней.

Картина потребовала семь месяцев ежедневной напряженной работы. И вот, наконец, последние мазки. Еще и еще раз художник окидывает придирчивым взглядом свое творение. Да, картина удалась, и такую не постыдился бы подписать сам Вермеер! Но эта подпись должна быть, что называется, без сучка и задоринки. Целыми днями тренировался ван Меегерен: даже малейшее, незаметное простому глазу промедление в начертании букв может насторожить подозрительных экспертов и графологов.

Итак, картина закончена и подписана. Затем ван Меегерен сплошь покрыл ее коричневым лаком, придавшим ей патину времени. Чистые, сияющие краски померкли, виртуозно сделанная подпись скрылась, но зато все полотно приобрело особый, «музейный» колорит, присущий ныне произведениям старых мастеров.

Теперь предстоял еще один важный этап работы: картину надо было «состарить» лет на триста. Свое лучшее творение ван Меегерен, не дрогнув, подвергает самым суровым испытаниям. Он сушит картину при температуре 100–200 градусов, накатывает холст на цилиндр, но зато кракелюры красочного слоя получались превосходные — совсем как настоящие. Чтобы замести все следы, художник аккуратно подкрасил трещины темной тушью. Теперь пусть приходят хоть все критики Европы — тысяча шансов против одного, что никто из них не распознает подделки! Но как ее обнародовать? Как преподнести новосозданного Вермеера публике?

Ван Меегерен никогда не страдал бедностью фантазии. Своему другу, голландскому юристу К. А. Боону, он рассказал романтическую историю о том, как он, ван Меегерен, нашел «Христа в Эммаусе» в Италии, как контрабандой, в обход таможенных законов перевез картину на каком-то паруснике чуть ли не с опасностью для жизни в Монте Карло. Боон, как и следовало ожидать, не стал делать из этого рассказа секрета, и скоро весть о находке ван Меегерена стала достоянием многих.

На французской Ривьере в те годы жил один из крупнейших знатоков голландской живописи доктор Абрахам Бредиус. Внимательно ознакомившись с картиной и раскрыв подпись, он пришел к заключению, что «Христос в Эммаусе» — подлинное и притом первоклассное произведение раннего Вермеера Дельфтского. Осенью того же 1937 года в солидном английском журнале «Burlington Magazine» появилась публикация Бредиуса о сенсационной находке шедевра Вермеера. О «Христе в Эммаусе» заговорили искусствоведы, критики, антиквары. В Рокбрюн приехал для переговоров торговец картинами Д. А. Хугендейк. Заинтересовалось «Христом в Эммаусе» и «Общество голландских любителей искусств им. Рембрандта», приобретавшее произведения искусства для музеев Нидерландов. В конце концов, по поручению общества картину купил коллекционер Д. Г. ван Бойнинген за 550 тысяч гульденов. «Христос в Эммаусе» был передан музею Бойманса в Роттердаме. Ван Меегерен получил 340 тысяч, а Хугендейк, как комиссионер, — остальные.

В музее картина попала в руки опытного и искусного реставратора. В течение трех месяцев он наблюдал за ее состоянием, осторожно расчищал от потемневшего лака и наслоений «времени», подводил под нее новый холст. В сентябре 1938 года картина была впервые показана широкой публике на выставке в числе 450 шедевров голландской живописи.

Успех был потрясающий. Перед картиной постоянно толпились восторженные посетители. Подавляющее большинство специалистов и критиков объявили «Христа в Эммаусе» одним из лучших и наиболее совершенных творений Вермеера. Мало кто не поддался тогда обаянию этой картины, мало кого не убедила ее содержательность, своеобразная одухотворенность персонажей, замечательная красота колорита. Эти бесспорные достоинства как-то отвлекали на первых порах внимание исследователей от мелких промахов художника. Всех словно поразил внезапный шок, ослепляющая радость большого открытия. Собственно на это ван Меегерен и рассчитывал, и этот расчет полностью оправдался.

Правда, была в бочке меда и ложка дегтя. В 1939 году «первооткрыватель» Абрахам Бредиус, усомнившись в принадлежности «Христа в Эммаусе» кисти Вермеера, отказался от своей поспешной атрибуции. Но его заявление восприняли тогда как причуду престарелого ученого и не обратили на него внимания. Предостережения немногочисленных экспертов, призывающих к осторожности, совершенно потерялись в дружном хоре дифирамбов.

Это был долгожданный триумф. Цель была достигнута, и ван Меегерен мог торжествовать полную и абсолютную победу. Он продолжил свою работу над фальшивками. Ему хотелось, чтобы его картины висели в лучших национальных музеях. Свою деятельность он рассматривал как протест против тех унижений, которые его пришлось вынести со стороны критиков. Однако, кроме «возвышенных» мотивов, существовали и вполне земные: те гульдены, что он получил за «Христа в Эммаусе» разожгли его аппетит к деньгам.

В 1938–1939 годах ван Меегерен написал две картины в духе жанровых полотен выдающегося голландского художника XVII века Питера де Хооха. По сравнению с тем же «Христом в Эммаусе» это был шаг назад: компиляция, использование уже известных приемов, деталей, образов. Но покупатели тем не менее нашлись сразу. Одну картину — «Пирующую компанию» — приобрел коллекционер Д. Г. ван Бойнинген; другую — «Компания, играющая в карты» — роттердамский коллекционер В. ван дер Ворм. Фальсификатор положил в карман 350 тысяч гульденов.

С началом второй мировой войны ван Меегерен возвратился в Голландию и купил в Ларене уютную усадьбу. Тяготы войны его не коснулись: богатые люди умеют устраиваться при любых властях. Более того, атмосфера военной неразберихи, когда гибли ценнейшие произведения, а спрос на картины старых мастеров все возрастал, благоприятствовала задуманным аферам. Для глубоких, обстоятельных экспертиз уже не хватало времени, и «под шумок» могло сойти многое, что в мирные годы вызвало бы подозрения. Тем более, что новые фальшивки по исполнению стояли значительно ниже «Христа в Эммаусе».

За три года ван Меегерен написал пять новых «Вермееров», и все — на религиозные темы. Правда, примерно в это же время возникли слухи, что здесь что-то не чисто. Почему, откуда в одних руках оказалось столько Вермееров? Да и картины, которые ван Меегерен подписывал своим именем, по манере были подозрительно схожи с этими полотнами. Впрочем, тогда на эти разговоры мало кто обращал внимание. О них вспомнили позднее.

«Голову Христа» купил ван Бойнинген. Ему же при посредничестве антикваров Хугендейка и Стрейбиса была продана «Тайная вечеря». В. ван дер Ворм, не желая отставать от своего соперника, приобрел «Благословение Иакова». В 1943 году Рейкмузеум в Амстердаме — крупнейший музей Голландии — купил «Омовение ног». И, наконец, «Христос и грешница» попал в коллекцию самого Геринга…

Следствие, возбужденное по делу ван Меегерена, еще не было закончено, когда его освободили до суда под залог. В мастерскую художника доставили старый холст, необходимые кисти и краски, и он углубился в работу. Это был последний козырь ван Меегерена в крупной игре, где ставкой являлся не очередной миллион гульденов, а жизнь автора. Он писал своего седьмого и последнего «Вермеера» — картину «Христос среди учителей». В мастерской постоянно дежурили полицейские чины. За спиной художника постоянно толпились любопытные. Конечно, это сказалось на качестве работы, но главное было достигнуто: крупнейшие специалисты признали, что Хан ван Меегерен может быть автором фальшивых Вермееров. Но был ли он им?

На этот вопрос должна была ответить авторитетная комиссия экспертов, возглавляемая директором брюссельского Института художественного наследия профессором Полем Коремансом. Видные искусствоведы, реставраторы, знатоки техники старых мастеров обстоятельно изучили шесть «Вермееров» и двух «де Хоохов». В арсенал исследователей входили все новейшие технические средства — рентген, микрохимический анализ и т. д. Наконец, комиссия обнародовала свое заключение: все картины исполнены художником середины XX столетия — Ханом ван Меегереном.

А еще через несколько месяцев, 28 октября 1947 года в Амстердамском суде начался процесс над фальсификатором. Обвинение в коллаборационизме было с него снято. Оставалась только подделка произведений искусства с целью наживы. Подсудимый признал себя виновным. 12 ноября огласили приговор: один год тюремного заключения. В своем последнем слове ван Меегерен просил суд позволить ему писать в тюрьме портреты: ныне он знаменит более, чем когда-либо, и заказчиков — хоть отбавляй. Осужденный отнюдь не выглядел очень удрученным. Его тщеславию, видимо, льстило внимание прессы и публики, и он, отделавшись довольно мягким наказанием, строил большие планы на будущее. Однако этим планам не суждено было осуществиться. 30 декабря 1947 года заключенный Амстердамской тюрьмы Хан Антониус ван Меегерен скоропостижно скончался от разрыва сердца.

Через три года состоялся аукцион, на котором распродавались работы «великого фальсификатора», как называли ван Меегерена в газетах. «Христос среди учителей» пошел за три тысячи гульденов, остальные подделки — до трехсот гульденов каждая. Это был последний приговор.