Доброжелатели предупреждали Кио:

— Приготовьтесь к тому, что вас не ждут овации. Сирийцев удивить фокусами трудно.

Первое выступление Эмиля Теодоровича происходило в открытом театре. Все уличные факиры пришли посмотреть на приезжего иллюзиониста.

Они буквально впились глазами в артиста, фиксируя каждое его движение.

Кио начал с «голубиного» фокуса. Стоя в нарядном халате посредине сцены, он брал из рук ассистентов голубей и засовывал их под полы.

Кто-то из факиров роняет какое-то ироническое замечание. Словно поняв, о чем идет речь, Кио снимает халат и бросает его к рампе, перед которой толпятся факиры. Они тщательно ощупывают его и разочарованно перешептываются — там ничего нет.

В этот момент из блюда, стоящего на столике, вырывается пламя, а затем оттуда выпархивают голуби.

Трюк следует за трюком: ассистентки, львы, различные предметы то неизвестно откуда появляются, то словно бы растворяются в воздухе, женщина «летает» по воздуху, другая «сгорает» в пламени и вновь появляется перед зрителями…

Кио, который одним глазом следит за реакцией аудитории, вдруг замечает, что факиров как ветром сдуло. Он присматривается и видит, что они припали к полу и усердно молятся. На другой день ему перевели, что факиры просили Бога сберечь их от козней «самого страшного колдуна — Кио».

Эмиль Теодорович Кио умер в декабре 1965 года. Его сыновья, Эмиль и Игорь, после смерти отца работали вдвоем. Но долго это продолжаться не могло — слишком разными были они по характеру, темпераменту, вкусам. И потом, каждый из двоих был яркой индивидуальностью, каждый имел право пойти по своему собственному пути. И вскоре настал день, когда их дороги разошлись. Так произошло «раздвоение» Кио.

Аттракцион — люди, животные, реквизит, — перешел к младшему, Игорю. Эмиль, как ни тяжело ему было, согласился с таким решением. Он, как старший, должен взять на свои плечи бремя создания номера заново. И он добился своего. Позади десятки тысяч представлений. Япония, Мексика, Германия, Голландия, Швейцария… Во всех этих странах публика встречала Эмиля овациями, пресса помещала восторженные отзывы.

Эмиль Эмильевич создал образ слегка застенчивого молодого ученого, вначале даже чуть удивленного тем, что происходит вокруг него…

Небольшая, обычная с виду автомашина выезжает из форганга. Находящиеся в ней пять человек выходят на манеж. Свет гаснет, и Эмиль Кио, сидящий за рулем, включает фары. Не успевает автомобиль сделать круг, как свет зажигается, из него выпрыгивают еще четыре ассистента и присоединяются к тем, что уже стоят в центре арены. Пока в зале идет яростный спор, как и где в такой малогабаритной машине размещаются девять человек, все повторяется: цирковой простор погружается во тьму, а когда электричество вновь освещает манеж, в ней оказываются еще четыре пассажира… Действительно, «неисчерпаемый автомобиль»!

А на очереди — новый трюк, который заставляет забыть о предыдущем.

На манеже девушка в вечернем платье, в длинных, почти достигающих локтя красных перчатках. Она входит в высокий вертикальный ящик с прорезями, откуда просовываются наружу только ее голова и руки.

Кио приглашает двух добровольцев из зала. Одного он заприметил уже давно — это явный скептик, считающий себя, видимо, докой по части цирковой закулисной механики. Он все время наклоняется к своей соседке и с видом эрудита «объясняет» ей секреты фокусов.

И здесь, на манеже, он остается верен себе. Не доходя до ящика с девушкой, доброволец недоверчиво ухмыляется, выворачивает свои карманы, достает оттуда бумажник, авторучку, расческу, снимает с рук часы, возвращается и все это отдает соседке по ряду. Потом подмигивает зрителям с победным видом — дескать, меня не проведешь, я уже видел сегодня, как разыгрывают нашего брата-зрителя. А Кио командует:

— Прошу взять девушку за руку и вывести ее из ящика.

Зритель делает шаг, галантно целует руку в красной перчатке и выводит ее из ящика. Но что это? Перед публикой появляется… клоун. А прекрасной девушки — как не бывало!

Обманутый скептик отнюдь не подсадка. Почти на каждом представлении находится самодовольный «компетентный» зритель, уверенный, что может перехитрить артиста. Но не было случая, чтобы ему это удалось!