– Ничего страшного, – решилась Анечка. И столько волнительной теплоты было в ее голосе, столько доброты!

– Правда? – обрадовался я и не смог этой радости скрыть.

– Правда, – чуть слышно ответила Анечка и замолчала.

Я выбрал правильную линию поведения, «убивая сразу двух зайцев». Если меня разыгрывают и у телефона Тонечка, то я, во-первых, как бы извинялся за забавный конфуз, показывая, что я же ни в чем не виноват, так вышло; во-вторых, ели у телефона реально Анечка, можно попытаться прощупать, посвящена ли Тонечка в детали нашей с Анечкой забавной встречи.

Пауза затянулась, Анечка не вешала трубку.

– Аня… Можно Вас так называть? – как бы спохватился я.

– Да, конечно, – ответила моя новая собеседница серьезным, даже немного деловым тоном, в котором Тонечка никак не угадывалась.

– Ну, а меня Евгением зовут… Можно Женя.

– Я знаю, – сразу ответила Анечка.

Мое сердце больно стучало в висках.

«Так, – подумал я, – ну конечно знаешь. Интересно, а что ты еще знаешь?»

Я уже понимал – Анечка гораздо серьезнее своей сестры, менее раскованна. Проводилась маленькая аналогия с Леночкой-лаборанточкой.

– И все-таки, – попытался я не закрывать тему единственной нашей встречи, – мне следовало бы и догадаться… тогда.

– Да? А почему? – в голосе Анечки проскользнуло заметное и не-скры-ва-е-мое кокетство. Боль в висках усилилась.

«Да она играет со мной! – с удивлением предположил я. – А вдруг наши с Тонечкой отношения для ее сестры-близняшки вообще тайной не являются!

– Ну… – изобразил я растерянность, – я должен был догадаться… например потому, что Вы приехали на велосипеде, а Тоня на нем ездить не умеет.

– Умеет! – тоном, выдающим улыбку, ответила Анечка. – Просто был случай. В детстве. Нашем детстве. Тоня упала с велосипеда. Теперь боится ездить.

– Ушиблась? Сильно? – как бы с волнением спросил я.

– Нет, несильно, – опять выдав тоном голоса улыбку, ответила Анечка. – Но шрамик на коленке остался навсегда.

– Я знаю, – бездумно брякнул я.