— Эй, Ваади! Или как тебя там, ты нас понимаешь? — на сей раз голос был дружелюбным.

— Аэээ…

Запнувшись пару раз, Вадим все же сумел выдавить из себя нечто понятное собеседникам.

— Ну вот и отлично. Разобрались. Теперь давай выбирайся оттуда, мы посылок заждались… Ну и тебя тоже.

Вадим подумал, что парни явно не слишком долго его ждали. Посылки им нужны, надо же. Вот эти мешки и коробки, что ли?

Он завозился, пытаясь выбраться из клетки. Оказалось, что решетка была только сверху и по бокам. Значит, надо выбираться туда, вперед головой.

Извиваясь, Вадим начал продвигаться вперед, радуясь, что там ему ничего не мешает. Сверху снова что-то посыпалось, заскрежетало.

— Если тут ваши посылки, то от них ничего не останется, они на меня все падают и падают, — сварливо проворчал он.

Снаружи раздался дружный хохот. А Вадим понял, что говорил он вовсе не по-русски. Но как?

— Ничего, парень, все образуется. Главное выберись наружу, мы тут тебя вытащим.

Очередное усилие и Вадим вдруг понял, что дышит. Только воздух какой-то... Свежий, теплый, ли живой. В общем, другой. Он открыл глаза, поняв, что все это время выбирался вслепую — уж очень ярким был свет.

— Ого-го-го-го! — обрадованно закричал кто-то.

Вадима подхватили под мышки и, наконец, вытащили на белый свет. Вернее не белый. Сиреневый и очень яркий.

Даже не посмотрев на тех, кто его вытащил, он начал озираться. Вокруг высились хоганы. Травы не было, словно визитницу разбили на голой земле. «Странно», — поставил он себе заметку, решив разобраться с этим позже.

На всех земных визитницах, где он уже был с друзьями, травы, кустов и деревьев, а где-то и пальм, было сколько угодно. Поднимающееся над горизонтом солнце било в глаза именно потому, что здесь никакой растительности не было, только привычные серые дорожки на выжженной земле.

Зато подальше, за хоганами, раскинулись предгорья и поразительно красивые пейзажи. Почему-то фиолетовые. Ну, примерно фиолетовые — темные и светлые, лиловые и сиреневые, розоватые и густо-синие, сизые и лавандовые — создавая пеструю переливчатую фиолетовую гамму.

— Красиво, — протянул он.

— Красиво, красиво. Насмотришься еще, — фыркнула та дама с командирским голосом.

Вадим посмотрел на нее и отвел глаза. Дама была красоты весьма специфической, хотя кому-то, наверное, такие вот сочетания лани сверху и слона снизу, могут понравиться. Но не ему, нет.

Другая женщина была молодой, от силы лет двадцати пяти. И гораздо более привлекательной. Глаза у нее были припухшими, словно она недавно плакала, но в целом девица ничего себе. Особенно когда улыбалась.