— Кстати, уже должен бы появиться… Ээй, Ваади! Ты там не прибыл часом?

— Строго говоря, время есть. Минут двадцать. Он все в последний момент делает. Помнишь, как отправлялся отсюда?

— Не-а, я проспала этот душещипательный момент. Но мне рассказали.

— Еще бы чуть-чуть, и остался бы тут вместе с оохолом.

Женщины снова рассмеялись.

Понять, что тут происходит и над чем они смеются, было невозможно. Но вот оохола они, похоже, нашли. Непонятно где. Ну не мог же он, знаменитый… ну, в определенных кругах… архитектор вот так из купола на дне Красного моря оказаться вдруг в какой-то лаборатории на пару с оохолом. Неужели удалось найти этих оохолов? Любопытно. Но не очень.

— А вдруг прототип явится? Вадим, кажется.

— Если и вправду серьезно болен, то, скорее всего прототип. Ваади заботливый, не бросит его.

— Жаль. Ваади был смешным и трогательным, хотя я опасалась, что испортит нам поездку. Но Винни-Пух убеждал, что будет все хорошо. Так и получилось.

Женщина неожиданно замолкла. Словно споткнулась.

— Ну, милая, успокойся. Уже ничего не исправить. Ты вернешься на Землю, найдешь настоящего Винни-Пуха, может все и сложится…

Вадим огорчился, что они переключились на разговор о детских книжках — вроде бы про него начали говорить. Или про какого-то другого Вадима?

— Знаешь, я вот надеюсь и одновременно боюсь, что Ваади вернется. Он для меня и напоминание, и надежда. А прототип будет чужим, его еще больше боюсь. Напоминание без надежды…

— Не философствуй. Но в чем-то ты права. Ваади — как плюшевая игрушка, любит, чтобы о нем заботились. Но хоть приспособился уже к нашей жизни. А прототип опять начнет с начала. Знала бы ты, как он мне не нравился, я так злилась, что он в Пещеры пошел, а не в лагерь. И прототип будет таким же, если с лету не подцепит какую-нибудь заботливую фею вроде Ико.

— Ико — его погибшая девушка?

— Да. Хорошая, надежная, сильная. Знаешь, мягкая снаружи, но внутри стальной стержень. И держала его в ежовых рукавицах. Других таких у нас нет. Так что лучше бы Ваади сам вернулся, хоть хныканья и удивленных глаз не будет.

Вадиму стало скучно. Да и неловко. Подслушивает чьи-то девичьи разговоры. Вон они как нашего брата разделывают. Неприятно.

Забывшись, он резко повернулся и тут же сверху что-то посыпалось. Он попытался прикрыть лицо рукой.

— Прибыл! — раздался радостный голос одной из женщин.

— Ээй! Добро пожаловать на Арзюри! — крикнула вторая. — Мы тебя заждались, выбирайся!