— Как вы поняли, Митрофан Аникеевич? — сейчас меня интересовало только это.

— Ну… Как объяснить? Мы видим иначе, чем живые. Если присматриваемся, то многое явным становится. На нас же ничего, кроме эфира, не действует. Ни иллюзии, ни стихии. Вот и тут — не понравилась мне эта тварь. Я и пригляделся.

— Вы тоже заметили, Ангелина Павловна? — обратился я к княжне.

— Вот если честно, то какое-то неприятное чувство было, — Давыдова поёжилась, обняв себя за плечи. — Я ещё подумала, очень странно. Я всяческую живность очень люблю, а тут вроде милая пташка, но как-то не по себе стало.

Интересно. Призраки, похоже, окажутся ещё более полезными, чем я предполагал. Если они смогут вычислять подобных созданий, то это замечательно.

Вот и первая прореха в защите. О столь мелких объектах я не позаботился. Но я пока не представлял каким образом отличить их от обычных птиц.

Значит, однозначно предложение духа нужно принять.

— Прохор, опусти ружьё, — устало попросил дед. — Ну вот по кому ты из этого старья стрелять собрался?

— Старьё иль нет, а работает исправно, — насупился слуга, но оружие всё же опустил. — Я слежу за ним.

— Это, что ли, твоё наградное? — присмотрелся граф и удивлённо поднял брови. — Ну и ну, ему ж с полвека уже.

Я тоже пригляделся к ружью. На стволе множество зарубок — явно участвовало и в рукопашном бою. Приклад потёртый, но начищенный маслом для защиты. А что, если из него тоже сделать артефакт? Видно же, что Прохору оно очень дорого. Странно, что не с ним ночью выскочил. Наверное, хранил в укромном месте, не успел достать. А теперь держал под рукой.

— Позволишь? — я протянул руку, и слуга неохотно отдал мне оружие.

Металл отличный, для напитывания вполне подойдёт. Как и дерево, если туда встроить накопитель магии жизни, например, то рука всегда будет крепкой и меткой.

Лука Иванович явно понял, что у меня на уме, и одобрительно усмехнулся.

Ну а что, раз уж собралась вот такая странная армия, то нужно её подобающе экипировать.

Я отдал ружьё и вернулся за стол. Не дожидаясь более подходящего момента, снял крышку и взялся за завтрак. Что бы ни происходило, моему аппетиту практически ничто не могло помешать.