Ее улыбка исчезла.

– Они! – крикнула гадалка, шлепнув по наплечнику перед собой. – Мне нужны они!

– Вперед! – заорал болукбаши.

Его люди поудобнее перехватили алебарды и побежали, грохоча сапогами по мостовой.

До Фанарских ворот было недалеко. Григорий хорошо знал их – с суши и с моря, – ибо именно там его выбросило на берег, когда он едва не утонул после неудачного нападения на турецкий флот. И двигаться стало чуть легче. Разграбление уже миновало первую стадию – разрушений и убийств. Люди, которые так долго ждали своего шанса набрать трофеев, сейчас всеми способами разыскивали их. С домов и складов свисали флаги разных подразделений. Церкви обдирали до основания. В зданиях сейчас было больше людей, чем на улицах, и какое-то время их путь был быстрым.

Григорий вывел их на холм с видом на Золотой Рог. Его воды кишели всевозможными судами. Турецкие биремы и фусты дрейфовали, и даже отсюда было видно, что большинство кораблей брошено – их команды сошли на берег за своей долей трофеев. Несколько высокобортных судов Венеции и Генуи были уже в горле Рога; некоторые еще стояли на якоре, к ним стекался поток перегруженных лодок. Ближе, у причалов прямо внизу, шеренги солдат разных стран сдерживали кричащую, умоляющую толпу горожан, пока их земляки за спинами грузились в лодки.

– Вон они! – выдохнул Грант, поднявший забрало, чтобы вдохнуть побольше воздуха. – Вон Бокьярди.

Григорий проследил за его рукой. Двое мужчин на конях, под львом Святого Марка, позади шеренги своих солдат.

– Ждут тебя?

– Будем надеяться. Пошли, – сказал Грант, сделал шаг, потом вдруг дернулся вперед. – Ого!

Григорий почувствовал, как что-то пролетело мимо его лица. В следующую секунду он увидел предмет, который скользнул по стальному наплечнику шотландца и воткнулся в деревянную стену дома.

– Арбалетный болт, – сказал Ласкарь, взглянув на оперенное древко, и направил свою группу через гребень холма. – Твой доспех стоит того вина, – добавил он.

Как и грек, шотландец не останавливался:

– Ага. Но я бы предпочел не давать стрелку второго шанса.

Григорий обернулся к Софии и Такосу.

– Готовы? – спросил он.

Задыхаясь, оба кивнули в ответ.

– Тогда бежим, пока венецианские суда не отошли.

Они побежали вниз по прямой улице, выходящей к гавани. Ему припомнилось нечто похожее, в другом месте, в другое время, когда он бежал… и тут, в ворчании шотландца, Григорий вспомнил. Они вместе убегали от омишских пиратов по такой же улице, на острове Корчула. Он выбрал прямую, не изогнутую, и преследователи пускали в них стрелы…

Это воспоминание и инстинкт, рожденный тысячью дней в боях, заставил Григория внезапно метнуться в сторону и толкнуть Софию. Она бежала тяжело, вниз, и толчок выбил ее из равновесия. Женщина вскрикнула от удивления, поскользнулась. Потом ахнула от боли, ударившись о стойки навеса перед какой-то лавкой и обрушив навес себе на голову.