– Мертв, так ты думаешь?.. – Мехмед покачал головой. – Может, это и к лучшему. Ибо что я стал бы делать с живым императором?

Он посмотрел на полотняные стены. Как всегда, сквозь них слышался слабый гул голосов, крики. Десятков тысяч людей.

– Кто-нибудь еще сопротивляется?

– В нескольких местах, господин. Мне доложили об отряде критян, которые удерживают три башни и отказываются сдаться. Они скорее умрут, говорят они, чем будут жить рабами.

Мехмед на мгновение задумался.

– Было уже довольно смертей – с обеих сторон. Пусть живут… свободными, – сказал он. – Прикажи, чтобы их сопроводили до судов, пусть уплывают с оружием и знаменами.

Хамза кивнул, и он продолжил:

– А грабежи? Я слышу, они еще продолжаются.

– Да, господин, – ответил Заганос, выступив вперед. – Три дня было в ираде, объявленном вами. Но я побывал в городе. Насколько я увидел, все оставшееся богатство города было разграблено в первые три часа.

– А те места, которые я приказал уберечь? Библиотеки? Церкви?

Хамза нахмурился.

– Некоторые, повелитель. Ваши отряды сохранили многое. Но не всё.

– Этого можно было ожидать, хотя жаль…

Султан вздохнул, снова посмотрел сквозь стены отака. Оттуда уже доносились отдельные ноты, музыканты настраивали свои инструменты. Негромко, но гулко ударил барабан.

– Пора, – сказал он.

Оба мужчины кивнули, поклонились. Мехмед хлопнул в ладоши, вбежали слуги. Он развел руки, и ему на плечи накинули темно-алый плащ, отороченный горностаевым мехом. Потом пристегнули меч и последним водрузили на голову серебряный с золочением шлем.

– Как я выгляжу? – спросил султан.

Все преклонили колени.

– Как завоеватель, господин, – ответил Хамза.

Мехмед улыбнулся.