Программы концертов разрабатывались культурно-воспитательным отделом, утверждались политотделом Северного управления «с обязательной визой Окружного Гос. ЛИТО».[74] Наряду с классическим репертуаром (пьесы, песни, стихи) в работе кружков художественной самодеятельности использовался и местный материал — сцены из производственного процесса и лагерной жизни заключенных, при этом «культурно-воспитательный отдел и его части строго следили за подбором репертуара, вели решительную борьбу с протаскиванием на сцену халтуры, вульгарщины, безыдейности».
Организационной базой для работы коллективов художественной самодеятельности становились клубы и культуголки в лагерных пунктах на трассе строящейся железной дороги.
Культуголки в лагерных зонах волей-неволей становились достаточно оживленным местом. Основное время пребывания заключенных в лагере протекало в бараках и столовых (не считая работы на основном производстве). Однако большая скученность, невозможность остаться в одиночестве и сосредоточиться подвигали лагерников к тому, чтобы найти хоть какое-то место для уединения. Для этой цели в определенном смысле подходили культуголки, совмещенные с лагерной библиотекой. Здесь лагерники могли написать письмо домой, почитать газеты и журналы, просто отвлечься на несколько минут от жестокой реальности. Заключенные, которые имели какие-нибудь таланты, писали заметки в стенгазеты, оформляли плакаты с наглядной агитацией, осваивали музыкальные инструменты и репетировали номера для предстоящих концертов художественной самодеятельности, а также играли в шашки, шахматы и домино.
В качестве положительного примера работы «очага культуры» отчеты указывали на культуголок лагпункта № 31 строительного отделения № 3: «Культуголок оборудован достаточным количеством столов и стульев, всегда имеются свежие газеты, журналы, небольшая библиотечка. На специально отведенном столе имеется чистая бумага, чернила, чтобы заключенные могли написать письмо. При культуголке организован кружок художественной самодеятельности, который только в марте организовал 6 выступлений».
Начальник культурно-воспитательного отдела Обского ИТЛ майор Лембриков более критично оценивал ситуацию в расположении лагпунктов исправительно-трудового лагеря. Судя по отчету КВО лагеря за первый квартал 1948 г., работа по созданию творческих коллективов из числа заключенных находилась в этот момент в зачаточном состоянии: «В некоторых колоннах в январе месяце организовались кружки художественной самодеятельности. Из числа лучших участников-исполнителей художественной самодеятельности создана концертная бригада КВО, которая за отчетный квартал дала 31 концерт и обслужила 4347 человек. Неудовлетворительная постановка культурно-массовой работы объясняется отсутствием необходимых материальных ресурсов для развертывания этой работы».
В апреле 1948 г. в культурной жизни СУЛЖДС произошло примечательное событие — состоялось открытие первого в лагерном объединении клуба. Культурный объект общей площадью 1090 м2 построили на территории авторемонтного завода в поселке Абезь. Как сообщалось в отчете культурно-воспитательного отдела Северного управления ЛЖДС по итогам работы за первый квартал 1948 г., «открытие клуба состоялось 2 апреля. Были подведены итоги работы за март, отмечены премированием лучшие производственники, силами художественной самодеятельности поставлен большой концерт. При клубе работают джаз-оркестр и хоровой кружок».
По состоянию на второе полугодие 1948 г. в Северном управлении лагерей железнодорожного строительства, согласно официальной статистике, насчитывалось 70 клубов и культуголков. В лагерях действовало 96 кружков художественной самодеятельности, силами которых за год КВЧ организовали 624 спектакля, концерта и вечера. На строительстве Трансполярной железной дороги в этот момент трудилось 44 870 заключенных, сосредоточенных примерно в 80 лагпунктах (их количество в течение года менялось. —
Особенно активно развивалась в Северном управлении ИТЛ МВД художественная самодеятельность после 1950 г., когда закрыли Театр Северного управления строительства.
Согласно отчету о деятельности КВО Обского ИТЛ за первое полугодие 1952 г., в лагере работало около 30 кружков художественной самодеятельности, которые организовали 325 концертов.
В Енисейском ИТЛ в первом полугодии 1952 г. в 22 лагпунктах работал один клуб и 16 культуголков, действовало 28 кружков художественной самодеятельности. На лагпунктах № 1 и № 15 заключенные участвовали в репетициях и выступлениях в составе двух домровых оркестров, на лагпункте № 6 имелся духовой оркестр. Всего за первое полугодие 1952 г., согласно отчету КВО исправительно-трудового лагеря, силами художественной самодеятельности в лагпунктах организовали 286 концертов.
При проведении культурно-массовых мероприятий в отношении заключенных действовал принцип избирательности в предоставлении культурных благ. В отчете КВО Енисейского ИТЛ за первое полугодие 1952 г. указывается, что «на всех лагерных пунктах проводится первоочередное обслуживание отличников и передовиков производства кино и другими культурно-массовыми мероприятиями».
Объем культурно-массовых мероприятий варьировался в зависимости от лагпункта и периода развития строительства. По воспоминаниям заключенного Енисейского ИТЛ Серго Ломинадзе, в лагпункте, где он находился (ОЛП Ермаково, 1951–1952 гг.), культурных мероприятий практически не проводилось: «В зоне у нас ни театра, ни кино, естественно, не было, но мы занимались своей самодеятельностью. Раздобыли аккордеон, какую-то программу делали».
Основной проблемой в деле развертывания творческой активности самодеятельных коллективов на начальном этапе их работы оказалась слабая материально-техническая база клубов и культуголков лагпунктов. В дальнейшем ситуация со снабжением музыкальными инструментами и другим имуществом, используемым в работе коллективов художественной самодеятельности, постепенно выправлялась, но решить ее окончательно оказалось не под силу.
Наряду с самодеятельными творческими коллективами в Северном управлении железнодорожных лагерей действовало и профессиональное культурное учреждение — Театр Северного управления строительства, именно так именовался он в афишах, приглашающих на его представления.
Театр стал подлинной достопримечательностью стройки. В воспоминаниях, оставленных заключенными, он неизменно фигурирует как один из самых ярких феноменов в период строительства магистрали. В первую очередь это объясняется уникальным по составу коллективом театра, его зрелищными и запоминающимися постановками.
По свидетельству ряда исследователей, в театре в разное время работали знаковые личности для отечественной музыкальной культуры. Так, в книге историков из г. Игарки утверждается: «В Абези отбывал свои немыслимые сроки будущий главный дирижер эстрадно-симфонического оркестра Всесоюзного радио и телевидения Юрий Силантьев. В театре работал композитор Зиновий Бинкин, тоже политзаключенный. Позднее он — известный музыкант, прославивший отечественный джаз. Два князя — Оболенский и Болховский — были украшением труппы».[75]
Упоминает о Юрии Силантьеве и артист Театра Строительства Юсуф Аскаров в письме в Игаркский музей: «Театр 501–503 стройки МВД. Симфонический оркестр — 35 классных музыкантов под руководством Ю. Силантьева, будущего главного дирижера оркестра Всесоюзного радио и Центрального телевидения».
Что касается легенды отечественной эстрадно-симфонической музыки Юрия Силантьева, то никаких сведений относительно его пребывания в Обском или Енисейском лагере обнаружить не удалось, известно лишь, что он в 1940–1947 гг. работал в Ансамбле песни и пляски НКВД СССР как скрипач и дирижер. Теоретически он мог в 1947 г. выступать в составе Театра Северного управления, но в реальности это маловероятно.
Сведения о Бинкине, Оболенском, Болховском, а также о Топилине (первом аккомпаниаторе Давида Ойстраха), других известных актерах, музыкантах и режиссерах в связи с их нахождением в лагерях на строительстве Трансполярной дороги неоднократно встречаются в воспоминаниях бывших заключенных. О некоторых из них есть и упоминания в отчетных документах СУЛЖДС. Большинство представителей творческой интеллигенции находилось в заключении в соответствии с приговорами суда по различным пунктам статьи 58 УК РСФСР, которая, как известно, предусматривала наказание, в том числе и за измену Родине, терроризм, шпионаж и т. д. Например, Всеволод Топилин получил срок за то, что во время Великой Отечественной войны, будучи в составе одной из частей московского ополчения, попал в плен, а затем согласился участвовать в работе фронтовых концертных бригад вермахта, аккомпанировал на фортепьяно в немецких офицерских клубах.
Литературным сотрудником театра какое-то время трудился бывший армейский разведчик, писатель и публицист, автор приключенческой книги «Наследник из Калькутты» Роберт Штильмарк. Свою замечательную книгу он, впрочем, создавал не во время работы в театре, а в драматический момент пребывания в таежном лагерном пункте, где его на написание «шедевра» под двумя авторскими фамилиями подвигнул матерый уголовник и по совместительству бригадир Василевский. «Соавтор» Штильмарка хотел преподнести в дар руководству, а желательно самому Сталину, увлекательный роман, таким образом получив преференции за яркое творческое проявление и в конечном счете сократить, по возможности, лагерный срок.