Так, в акте проверки от 12 марта 1949 г. Северного управления лагерей железнодорожного строительства отмечается, что расконвоированные «в большинстве придерживаются маршрутов, обозначенных в пропусках. Однако имеющиеся случаи отклонения от маршрутов недостаточно энергично пресекаются». На станциях Елецкая, Абезь и Обская (Полярный Урал) бесконвойные посещали поселок для вольнонаемного состава, бывали в столовых, покупали водку и занимались кражами. В Лабытнанги по прибытии автоотряда, состоявшего из расконвоированных, начались кражи из частных квартир.
Один из резонансных для лагерного начальства случаев произошел в лагерном пункте № 10. Лагпункт-10 считался подразделением строгого режима. Тем не менее бывший начальник лагеря т. Бурлов по настоянию главарей бандитов самовольно выдал на руки зарплату всему составу заключенных. После выдачи зарплаты бандиты устроили всеобщий досмотр и «раскулачивание» лагерного контингента. Деньги были отобраны у всех «бытовиков» и «политических», а сама зона погрузилась в беспредел и пьянство. Ситуация была взята под контроль только после введения в зону контингента конвойных войск. Сам т. Бурлов был освобожден от должности руководителя лагерного пункта и чудом избежал судимости.
На лагерном пункте № 41 благодаря разгильдяйству бывшего начальника лагпункта Гасилова группа преступников, возглавляемая осужденным за особо опасное преступление В. П. Антоновым, безнаказанно занималась отбором посылок, заработной платы у заключенных, избиением их, пьянством в зоне. По существу именно эта группа и руководила отдельным лагерным подразделением, по своим бандитским законам. Безответственность руководства лагпункта № 41 даже позволила бандитам организовать елку в зоне и «встречу Нового года» с пьянкой и, так сказать, сексуальной оргией.
Судьба бывшего начальника лагпункта Гасилова в отчетных документах Северного управления осталась непроясненной, но сомневаться в том, что снятый с должности бывший лагерный босс понес заслуженное наказание, не приходится.
Бывшие заключенные также оставили свои воспоминания о тяжелых лагерных днях. «Платили нам за работу частями, то есть бухгалтерия больше 100 рублей на руки не давала (чтобы не проигрывали в карты — уголовники умели таким образом “изымать” заработок у работяг). Я получал по 3–5 раз в месяц, и у меня была возможность что-то купить в магазине-лавке, который был на территории лагеря, даже вещи хорошие можно было заказать», — позднее рассказывал заключенный Енисейского лагеря Василий Басовский.[72]
Вопрос пресечения азартных игр, употребления алкоголя и наркотиков заключенными (как, впрочем, и стрелками ВОХР и конвойных войск), находился в ведении оперативно-чекистского и лагерного отделов, отвечавших за соблюдение режима в лагере. На долю культурно-воспитательных частей приходилась работа, связанная с «промыванием мозгов» контингенту. По сути, речь шла о приемах психологического давления, выливающихся в элементарные запугивания лагерников, с целью выработки у них установки хотя бы на формальное соблюдение предписываемых правил поведения. Особенно активно велась такая работа с молодыми, неопытными заключенными, имевшими первую судимость и рассчитывающими вернуться к нормальной жизни.
В целом же можно констатировать, что в Северном управлении лагерей железнодорожного строительства, как и в других зонах, процветали карточные игры, пьянство, имели хождение и, как следствие, в ограниченных, но весьма заметных масштабах множились самые разнообразные человеческие пороки и злодеяния, включая пьяные драки, нетрадиционные сексуальные отношения, членовредительства и убийства.
Кино, радиопрограммы и футбол в лагерном распорядке
Тяжелый физический труд в рамках напряженной производственной программы оставался неотъемлемым атрибутом лагерной жизни на всем протяжении пребывания в неволе, составляя основу личностного и коллективного бытия заключенных. И все же в повседневной жизни лагерников Северного управления ИТЛ происходили события, которые можно оценить как некие положительные явления, связанные с позитивными эмоциями и даже эстетическим наслаждением.
Кино- и радиообслуживание, организация лагерных библиотек и проведение спортивных мероприятий оказались достаточно важными направлениями работы в лагерях, расположенных вдоль трассы Трансполярной магистрали. Не считаясь ключевыми видами культурно-воспитательного процесса, они искренне интересовали лагерный контингент, в отличие, к примеру, от «первостепенной по важности» агитационно-массовой работы.
Демонстрация кинофильмов в лагерях и других подразделениях Строительства 501, 503 (центральных ремонтных мастерских, совхозах, лазаретах, автобазах и т. д.) всегда считалась делом обязательным и подотчетным. Неподдельный интерес и внимание к показу кинокартин проявлялся не только у заключенных, но и у вольнонаемных работников, сотрудников охраны и даже у руководства лагерей. Все-таки в приполярной тундре было очень мало зрелищ. Кинофильмы оставались одним из немногих видов досуга, который одинаково устраивал всех: политотделы и лагерную охрану, вольнонаемных работников и заключенных, публику не очень взыскательную и при этом — благодарную.
Процесс организации кинообслуживания лагпунктов изначально оказался делом непростым и затратным. В первую очередь потребовались существенные вложения в создание материально-технической базы для регулярного показа фильмов с помощью кинопередвижек, возникли трудности с получением копий кинофильмов, учитывая оторванность большинства лагерных колонн от постоянных населенных пунктов.
В 1947 г. в Северном управлении существовала так называемая кинобаза, то есть централизованное подразделение, которое высылало в лагпункты кинопередвижки вместе с фильмами для демонстрации их в перед заключенными. В 1948 г. от практики централизованного предоставления услуг по кинопрокату решили отказаться. В отчете за второй квартал 1948 г., подписанном начальником культурно-воспитательного отдела капитаном Бейером, в этой связи говорится: «За отчетный период мы провели децентрализацию и ликвидировали кинобазу, всю киноаппаратуру мы раскрепили по лагподразделениям, закрепив постоянных киномехаников, которых пропустили через специальные курсы». Новый принцип организации кинопоказов принес свои плоды, в том же отчете подчеркивается: «Демонстрация кинофильмов в сравнении с четвертым кварталом 1947 г. возросла. За отчетный квартал было продемонстрировано 677 кинокартин, с охватом 183 820 человек. Были показаны кинокартины «Сердца четырех», «Небесный тихоход», «Разгром немцев под Москвой», «Первая перчатка», «Депутат Балтики» и др. — всего 28 кинокартин».
На уровне отдельных исправительно-трудовых лагерей вопрос о кинообслуживании стоял, несомненно, весьма остро. В среде заключенных показ кинофильмов воспринимался исключительно положительно. «Приученные» к такому виду досуга заключенные негативно оценивали тот факт, что именно в их лагерном пункте кинокартины не демонстрируют. Протестов в случае долгого отсутствия кинокартин лагерники не устраивали, но то, что в каждом отчете и практически в каждом акте инспекторской проверки речь шла о показах фильмов или об отсутствии киносеансов, свидетельствует о важности этого вопроса, о его влиянии на атмосферу в среде заключенных.
Так, в отчете о проделанной работе культурно-воспитательного отдела Обского ИТЛ за первый квартал 1948 г., подписанном майором Лембриковым, с плохо скрываемой досадой говорится о том, что «единственная кинопередвижка сгорела во время пожара, а новая была получена только в начале квартала».
Интересно, но буквально через полтора года, докладывая в ГУЛАГ о состоянии лагерного хозяйства Обского ИТЛ по итогам работы 1949 г., и. о. начальника Строительства 501 майор Самодуров отмечает: «Для обслуживания заключенных имеется кинобаза, при которой имеются 10 кинопередвижек, закрепленных непосредственно за лаготделениями». Таким образом, констатируется тот факт, что в реальности кинобаза ликвидирована не была, ее вместе с киноаппаратами передали в Обский лагерь. Подобное перемещение материальных ценностей и штатных единиц из состава Северного управления на баланс подотчетных ему лагерей в архивных документах можно зафиксировать неоднократно. Судя по всему, такая операция рассматривалась как вариант оптимизации (перераспределения) расходов между аппаратом Северного управления и входившими в его состав исправительно-трудовыми лагерями.
В Енисейском лагере первые полгода работы ушли на перемещение личного состава, материалов и техники к месту строительства восточного крыла Трансполярной магистрали. Перемещение происходило по линии Ямало-Ненецкий автономный округ — Красноярский край. К ноябрю 1949 г. в лагерных пунктах на будущей трассе развернулась реальная работа, однако трудности начального периода стройки присутствовали в полном объеме.
В середине 1950 г., инспектируя лагерные пункты Строительства 503, заместитель начальника Северного управления подполковник Боровицкий докладывал в отчете на имя начальника ГУЛАГа МВД СССР генерал-лейтенанта И. Долгих: «На всех лагерных пунктах проводится первоочередное обслуживание отличников и передовиков производства кино и другими культурно-массовыми мероприятиями. Кинофильмы демонстрируются для заключенных не менее 2–3 раз в месяц. За отчетный период дано 1372 киносеанса. Были продемонстрированы кинокартины: “Константин Заслонов”, “Сельский врач”, “Ошибка инженера Кочина”, “Пржевальский”, “Крейсер “Варяг”, “Кубанские казаки”, “Далеко от Москвы”, “Честь и слава”, “Стальной солдат”, “Алитет уходит в горы”, “На арене цирка” и другие, всего 30 кинокартин».
Впрочем, тот же подполковник Боровицкий, уже в статусе начальника Северного управления ИТЛ в январе 1951 г., в подписанной им «Докладной записке о состоянии и работе лагерного сектора за 1950 г.» констатирует: «Крупнейшим недостатком культвоспитработы является неорганизованность, необеспеченность показа кинокартин, не только на отдаленных, но и на близрасположенных к Управлению колоннах».
В каждом отчетном документе, где оценивалось качество культурно-воспитательной работы, упоминалось о деятельности «кинопередвижек» и проведенных киносеансах. В случае, если кино в зонах в течение нескольких месяцев не демонстрировалось, проверяющие обязательно упоминали об этом как о негативном факте.