— Принять! — крикнул кто-то из-за спины Верховного Друида.
— Принять!
— Принять!
Мундус взмахнул посохом, вызывая на помощь силу природы. Бывшие соратники кинулись с оружием на своих. Их примеру последовали "красавчики". Первым помер Люверс — Бороденка отрубил ему голову, а гоблин даже не успел ничего понять. Мой крик отчаяния мог бы убить любого невыносимой скорбью, если бы здесь был хоть кто-нибудь с сердцем. Мундус успел разорвать корнями и цветущими побегами парочку магов до того, как в его спину вонзили предательский клинок. Пятимятнуя возня с яркими вспышками, клацанием оружия и визгливыми стрелами закончилась поражением "Владык Сервера" — Мундус с несколькими верными ему людьми, в том числе и с тем воином, которого он принял в ряды гильдии не так давно, героически пали, пытаясь спасти меня от фальшивой смерти. Это было мило. Я даже всплакнула.
— Никаких сомнений, — Ромэо с грохотом отбросил в сторону свой исполинский меч и прошипел, — только через жертвы мы придем к победе над злом.
Паладин вскинул руку и крепко сжал кулак, который загорелся белым светом. На потолке надо мной разошлись сияющие круги, из которых вынырнул призрачный меч в золотом мерцании.
— За Свет!
— Да, мамку твою за ногу! — взревел некромант в черном одеянии и с посохом, на чьем навершии болтались маленькие черепушки. — Ты меня достал, ей-богу! Устроил цирк!
— За Свет! — упрямо повторил мой прекрасный Ромэо.
Созданный из праведного света и великой веры клинок стремительно прошел через сияющий шар, воспламеняя святым огнем Безликого, и с хрустом вонзился в мою грудь. Наверное, эту боль можно сравнить с внезапным инфарктом, который вскипятил кровь раскаленным железом. Я не знаю, как конкретно умирают и возрождаются в играх, но боль меня отпустила из когтей, и я воспарила к потолку, разглядывая прекрасную демоницу с раскуроченной и обугленной грудью. Затем я тоскливо посмотрела на мертвых Люверса и Мундуса, с которыми мы скоро вновь встретимся и посмеемся над "красавчиками" и жестоко им отомстим. За мою смерть понарошку.
Надписи на стенах вспыхнули алым огнем и исчезли, обнажая камень, испещренный прожилками драгоценной руды. Шкатулка, валяющаяся на полу, треснула, и из нее посыпались кольца и амулеты. Шакалы из гильдии "Красавчики" и предатели Мундуса кинулись к сокровищам, ликуя над бессмысленной победой.
— Прости, — Ромэо коснулся моего лица с распахнутыми неживыми глазами и двинулся к выходу, перешагивая через Люверса.
— Брат, — Бороденка позвал паладина и кинул в него кольцо из белого хрусталя, — это твое по праву.
Мой печальный рыцарь перехватил в воздухе печатку и молча скрылся во тьме.
— Мундус?! — орк с топором посмотрел в потолок. — Рогатый урод, верни нас в гильдию!
— Я твою мамку любил, — Верховный Друид тяжело поднялся с пола и зло отряхнулся. — И ей понравилось.
— Примешь в свои ряды? — орк глянул на Бороденку, который любовался золотым кольцом на пальце и бубнил, что-то подсчитывая.