— Я же тебе не клоун, чтобы веселить тебя.
— Да вот очень жаль, что не клоун, — хохотнул Серж, открывая дверь. — У меня тайная страсть ко всяким циркачам в париках.
— Сколько в тебе странного и неизведанного, — хрипло протянула я. — Может, у второго Хунчи завалялись клоунские носы, парики и яркие тряпки?
Инкуб заинтересованно обернулся, и я многозначительно поиграла бровями. Демон закусил губу, и я была готова кинуться в подвал и потратить все деньги на клоунский костюм, чтобы претворить в жизнь фантазию о извращенном красноносом уроде в кудрявом парике. Ролевые игры — это ведь так весело и захватывающе! И ново!
— Не, клоунского наряда у второго Хунчи точно нет, — Инкуб разочарованно покачал головой.
Я подскочила на копыта и кинулась к выходу. Я загорелась идеей соблазнить кузена рогатой клоунессой.
— Слушай, — я дико оглянулась на инкуба в коридоре, — давай я буду клоуном, а ты ковбоем?
— Ну… — Серж медленно моргнул, переваривая мои слова, и кивнул, — Почему бы и да?
Я с радостным визгом пролетела через лестницу и пустой зал и бросилась в подвал. Второй Хунча стоял в углу за мешками с мукой и прочим барахлом лицом к стене, а вот первый Хунча с голым задом трудился над мычащей и стоящей на карачках Дагной. Благо гоблин не имел глаз на затылке, а иначе я, выглядывающая из-под вяленого окорока кабана, крепко огребла. Я пулей вылетела из подвала и столкнулась с суровым Ромэо, который ловко заломил мне руки, защелкнул на запястьях обжигающие сияющим светом кандалы и толкнул вперед.
Двое паладинов, Бороденка из гильдии “Красавчики” и статный эльф, прижали Бедного Сердолика к полу и заткнули его рот магической печатью с потрескивающими переливами на демонических щеках. И только через секунду своих немых воплей, я поняла, что мои крики съедает заклинание Ромэо — золотые нити, сшивающие мои губы жгучими завитушками, поглощали даже мычание.
— Пошла, мерзкая сука!
Один из пленителей корчащегося у стойки Сердолика кинулся к Ромэо и начертил перед ним мерцающим всеми цветами радуги круг. Мужчина грубо толкнул меня в сияющую солнечным светом дыру, и в головокружительном полете паники и ненависти к Рыцарям Добра из меня вырвался крик:
— В подвале Хунча и Дагна предаются греху!
— Аля! — вопль Сердолика. — Алечка! Сестричка!
Я упала на каменный пол. Мгновение, и ко мне из света телепортировались высокомерные паладины, которые посмели меня украсть из-под носа моего кузена, на которого у меня были большие планы.
— Если ты лжешь, — прошипел Ромэо надо мной, — я голову тебе откручу.
— Я в своей любви к тебе никогда не лгала! — я неуклюже перевернулась набок. Кандалы мешали двигаться красиво и соблазнительно. Я со слезами посмотрела в глаза паладина. — Никогда!
Дружки Ромэо кашлянули и коротко переглянулись. В глазах эльфа промелькнуло осуждение.