— Разумеется — лавинообразный рост производительности труда, позволяющий силами 1–2 фермеров прокормить несколько сотен человек. Возможность высвободить огромные массы людей от тяжелой работы…
— Уточните, каким образом? — клиент проглотил крючок с наживкой, подсекаем, — Что из этого следует?
— Ну, естественно, на первых порах, неизбежно резкое обострение конкуренции на рынке труда, — давай, продолжай, — И рост социального напряжения. Массовая миграция в города, появление толп "лишних людей"…
— Мировые войны… — от моего продолжения господин дергается, словно после удара током, — Согласно Мальтусу, война — наилучший способ быстро избавиться от избыточного населения. Ничего личного, бизнес…
— Допустим, — осторожно соглашается апологет "конкурентного общества", — Война — это "продолжение" политики. Самая острая форма соревнования режимов и систем. Иногда — единственный остающийся выход.
— С точки зрения государства… — продолжаю вкрадчиво подсказывать я, — Как "социального паразита"…
— По-вашему, — взвился оппонент, — устраивать в ХХ веке массовые голодовки было предпочтительнее?
— А не было в ХХ веке "массовых голодовок", — крючок сидит крепко, — Именно в ХХ веке, все державы, дружно принялись отрицать факты "гладоморов" среди своих подданных, хотя раньше их вовсе не стеснялись. Даже Англия, с пеной у рта, отстаивала версию, будто население Индии вымирает по естественным причинам. Последний массовый голод, признанный всеми странами официально — неурожай 1921 года в России. И всё…
Ага! Господину социологу такая уверенность не понравилась. Он украдкой покосился на моего шефа, не найдя поддержки, перевел взгляд на седого служаку. Уставился на экран с графиками. Думай, дядя, думай…
— С интересом выслушаю вашу версию… — молодец, выкрутился, шеф бы спорил до хрипоты, — борьбы Мальтуса с Макиавелли, — он ещё и пытается шутить? Я сейчас сама как пошучу… Володя, от окна, предостерегающе грозит мне пальцем.
— Коммунистический метод лечения социальных болячек известен со времен Бабефа с его "бешеными". Libertе, Egalitе, Fraternitе. Если рост производительности труда позволяет 1 работнику кормить и обеспечивать всем необходимым сотню других — это значит, что каждый человек, потратив 1–2 % своего времени, способен обеспечить пищей и всем необходимым для жизни самого себя… Без всякой конкуренции, разделения труда и громоздких иерархических надстроек. А, учитывая революцию в военном деле — и защитить свою безопасность
— Браво! — дама археолог несколько раз хлопает в ладоши, — "Свобода — лишь пустой призрак, если одна часть людей может безнаказанно морить голодом другую. Равенство — лишь пустой призрак, если, благодаря монополии, богатые имеют возможность распоряжаться жизнями своих ближних. Братством такую подлость называть глупо", — выждала паузу и уточнила, — так сказал Жак Ру, на заседании Конвента, 25 июня 1793 года.
— Французы попытались вылечить "красную заразу" националистической пропагандой, — поддержал её седой, — Сплотив, таким образом, население и развязав завоевательную войну против всего остального мира…
— Однако, в 1914 году проверенный метод "маленькой победоносной войны", впервые за тысячелетие не сработал, — дама в очках обменялась с седым понимающими взглядами, — Простите за медицинский анекдот, но больше всего это напоминает попытку лечения простуды пургеном, — перехватила недоумевающий взгляд, — В итоге — пациент столбом застрял в дверях аптеки, боясь чихнуть, — кто-то, не сдержавшись, фыркнул от смеха.
— Вместо громких побед, сначала получилась жуткая кровавая мясорубка, а потом — череда революций, — социолог рад сменить провальную для себя тему, а только мы не позволим… — Тут я не стану с вами спорить.
— "Война будет продолжаться ровно до тех пор, пока вопрос о ней решается не теми, кто умирает на полях сражений", — дама продолжает сыпать сочными цитатами, — так в своё время выразился Анри Барбюс.
— Напоминаю, что 90 % солдат Первой мировой войны — это как раз крестьяне. Те самые "лишние люди", от которых собирались избавиться, в связи с перестройкой сельскохозяйственных технологических цепочек.
— На что вы тут намекаете? — наконец-то этот хлыщ встревожился по настоящему, — а где пролетариат?
— Миллионы вооруженных мужиков, вопреки планам "элиты" и вопреки её ожиданиям, живыми вернулись с фронта… прихватив с собой винтовки и… отменили государство. Боевая ничья между слабой, как пар над горшком, центральной властью послереволюционной России и 90 % населения, живущими натуральным хозяйством, длилась 10 лет! Эти "десять лет коммунизма" — самый благополучный этап существования русской деревни за всю её историю. Одна беда, так называемые "коммунисты", после смерти Ленина моментально между собой передравшиеся, с ужасом и отвращением обнаружили, что свободные от угнетения крестьяне ограничивают их ненасытное властолюбие самим фактом своего существования… Карл Маркс трагически ошибся. И его "передовой пролетариат", и его "Мировая революция" оказались и даром не нужны самым обыкновенным мужикам. Сроду не избалованным, а за Гражданскую войну уже привыкшим полностью обходиться собственными силами. Базис "иерархической пирамиды", впервые, со времен Неолитической революции (!), не просто серьезно пошатнулся, как в Темные Века. В 1918-20-х годах он чуть было не выскользнул у мировой цивилизации из-под ног, как кухонный половичок из-под незадачливого Доцента, в фильме "Джентльмены удачи".
— Позвольте не согласиться! Радикальные перевороты в хозяйственном укладе случались и раньше…