— А вот я читала, что термитник, буквально на пустом месте, может сойти с ума, — попридержи челюсть дяденька, — Личинка жужелицы-шауми выделяет пахучие вещества, похожие на запах царицы. Она свободно проникает мимо охраны в камеру, где живет хозяйка термитника и съедает её. После чего нагло занимает чужое место. Термиты, как и прежде, выполняют свои обязанности, чистят и кормят живущее в святая-святых совершенно постороннее существо, причем личинка жужелицы, время от времени, лопает их самих. Разнообразит рацион. Одной растительной пищи ей мало… Никаких яиц она, естественно, не несет и, по мере исчерпания оставшихся от прежней царицы кладок, огромный, сложно устроенный и идеально организованный термитник — вымирает… Хотя, все рядовые члены сообщества, до самого конца, продолжают безупречно выполнять свои маленькие обязанности. Охранять входы, кормить личинок, строить, рыть, носить, ухаживать за молодняком… Никаких способов противостоять описанной напасти термиты, за указанные миллионы лет, так и не изобрели… Видимо, за недосугом…
— Намекаете, что против забравшегося на вершину власти паразита, транслирующего самоубийственные управляющие команды, любое пирамидально устроенное общество бессильно? — слушаю дяденьку, а сама — кошусь на зал. Седой и Володя — слушают, мне хорошо, а на прочих — тьфу!
— Муравьи и термиты принципиально не способны к творческой самоорганизации. Они инициативные исполнители.
— Соглашусь. И что, по-вашему, из этого факта следует? — рот седого снова кривит усмешка. Догадался!
— Общественные насекомые приспосабливались к существованию в форме корпоративного сверхорганизма — долгие миллионы лет. Однако, никаких методов спасения от паразитизма "пирамиды власти" не выработали. Вера всех нижестоящих в непогрешимость поступающих "по команде" химических сигналов управления — абсолютна. Идиотизм, не?
— Вы хотите сказать, что человек… тоже… — вслух повторить за мною тезис об "идиотизме государства" не решился…
— Хочу! Человек — не муравей. Хотя и он тоже общественное животное. Человек, даже в одиночестве — сам способен ставить себе задачи. Так распорядилась эволюция. Установлено, что пик моральных, деловых и интеллектуальных качеств у людей проявляется исключительно в малых группах… Чем больше скапливается на одном месте людей — тем глупее и бессмысленнее становится человеческая жизнь. Тем меньше у собравшихся шансов защититься от паразитирующей на них власти. А с определенного момента, — световая указка перечеркивает таблицу вертикально, по столбцу "город", — идиотизм государства проявляется во всей красе, рост населения почти прекращается, а благополучные на вид мегаполисы превращаются в демографические дыры, буквально пожирающие толпы стекающихся туда мигрантов. Про развязываемые государством войны я уже молчу… Так понятно?
— Но, — социологу неуютно, окружающие благоразумно примолкли, Володя сверкает из угла зубами, — У человека нет никаких шансов противостоять мощи государства, его информационному и силовому диктату…
— Насчет информационного диктата — в корне не верно! — ха, социолог дико на меня покосился, стараясь не упустить реакции седого, мало ли что, — Давно замечено, что государство стремится собрать и засекретить всю важную для его существования информацию, сделав её максимально недоступной. Однако, анализирует её и принимает решения — всегда конкретный человек. Вот обратный процесс — дико затруднен. Прежде чем идею, возникшую в голове гения, сумеют понять или хотя бы запомнить миллионы — часто проходят века и тысячелетия. Таким образом, любой способный одиночка (удачно дорвавшийся до тайных архивов) или крошечная группа энтузиастов-единомышленников, легко могут воспользоваться "коллективным знанием" остального человечества. И периодически пользуются… Насекомым такое не дано. В результате в обществе поддерживается крайне зыбкое равновесие сил…
Страшненькая улыбочка, озарившая (а если совсем честно — исказившая) лицо седого — сигнал, что словесная подготовка проведена правильно. Самое время спрашивать. Даже если потом будет скандал (Володя двусмысленных споров с руководством принципиально не одобряет)… А, ладно! Рискну.
— Скажите мне, пожалуйста, как профессионал, — седой уже догадался и благосклонно повернулся в мою сторону, — Сколько человек, оптимально, требуется для уничтожения любого современного государства? Необходимо, так сказать, и достаточно? — вместо словесного ответа, седой резко выбрасывает из сжатого кулака сначала три, а затем — пять пальцев. Он явно доволен, даже глаза светятся. Однако, расшифровывать свою "знаковую азбуку" предоставил мне.
— От трех до пяти человек? Всего? — когда такое заявляет работник ФСБ высокого ранга, надо верить. Психологу-социологу верить в превосходство людей над муравьями не хочется…
— Если тупо уничтожить, — седой все же снизошел до ответа, — то да… Разумеется, понадобятся опытные специалисты… А вот если заказан государственный переворот или революция…
— Товарищ Троцкий, — вклинилась дама-археолог, — утверждал, что для революции ему не нужен народ, хватит трехсот хорошо подготовленных боевиков.
— Тоже правильно, — седой изобразил вежливый полупоклон, — Хотя, Фиделю Кастро, в своё время, оказалось достаточно двух-трех десятков. Так сказать, дело мастера боится…
— Понимаю, — вопреки моим ожиданиям, социолог не стал попусту лезть на рожон, а шеф и вовсе сник, — "Воюют не числом, а уменьем". Тогда, не сочтите за труд уточнить максимальную численность способной слаженно действовать человеческой группы. Её крайний верхний предел. То есть, я конечно и сам догадываюсь… Аристотель писал, что "в идеальном городе не должно быть более десяти тысяч полноправных граждан…"
— Там индивидуально, — седой снова стал строг и подтянут, — Точнее, зависит от кадрового состава компании и задатков лидера. Численность слаженно действующей команды ограничена исключительно взаимным доверием, связью каждого с каждым и способностью узнавать друг друга… — снова растянул губы в страшной усмешке, — Я даже открою небольшую государственную тайну, — вежливый полупоклон в мою сторону. Блин, уши горят… Кажется, меня в краску вогнал, — В самом крайнем пределе, эта численность ограничена авторитетом и способностями лидера группы, которому безоговорочно доверяют все участники. Его умением держать в голове имена и деловые качества всех подчиненных. Примерно так Александр Македонский — поголовно знал всех своих солдат, а товарищ Сталин — руководителей среднего и высшего звена Советского Союза. Приблизительно — 30–40 тысяч человек. На этом — равноправие кончается, — хмыкнул под нос, — Учтите, что оба они были гениями… Теоретически же, любая "идейная" группировка утрачивает эффективность ровно в тот момент, когда для поименного учета её состава начинают требоваться членские билеты. Некогда сплоченный коллектив энтузиастов моментально становится косной бюрократической конторой. Эффект одинаково касается как военной дружины или банды, так и подпольной организации или политической партии "нового типа"…
— А как же мафия? — черт меня дергает за язык, но удержаться невозможно, — А как же "воры в законе"? — социолога ощутимо шатает. Видимо, эта тема из категории "неупоминаемых", — У организованных преступных группировок никогда не было членских билетов, а всё отлично работает…
— Это урки думают, что у них нет членских билетов, — седой сладко щурится, — Если размеры организации превысили способность лидера помнить её участников поименно, а она до сих пор не развалилась, то это всегда означает только одно — мафию уже "взял на карандаш" кто-то другой. Завел картотеку или просто перехватил "работу с кадрами", замкнув связи на себя. А следовательно, реальная власть давно ушла из рук основателей движения… к кому положено. Китайские спецлужбы, вон, даже "триады" под себя подмяли…
— Вы намекаете, — социолог, в свою очередь, пытается понимающе усмехнулся, — что от силы 30-ти тысячная ленинская партия "большевиков" умерла, как идейно организованная сила, в промежуток с октября-ноября 1917 года по лето 1918 года, захлебнувшись от бешеного наплыва новых желающих срочно в неё вступить?