— Я внимательно тебя слушаю.

— Тут все так и было, когда ты уезжал?

— Нет, все было в полном порядке.

— Тогда откуда? Почему? И самое главное … какого?

Мы стояли посреди небольшого палаточного лагеря, расположенного на самом крупной перекрестке. Дороги образовывали букву «Y», что вместе с уцелевшими домами создавало вполне удачный для охраны периметр. Добротные брезентовые казармы стояли полукругом, спиной к покосившемуся забору одного из домов. Они были все в заплатках, а местами и вовсе сшиты из кусков разного материала. Добротные, ага. Внутри из удобств была разве что влажная земля да спальные мешки. Полевая кухня располагалась в центре лагеря, вместе с массивной генераторной установкой, которую явно приволокли на каком-то транспорте. Транспорт также нашелся, удачно спрятанный внутри одного из прилегающих к перекрестку дачных участков. Правда, большая его часть была битой или со слитым бензином. Однако этим наши находки не ограничились.

Трупы. Весь лагерь был усеян трупами военных. Их застали врасплох, большая часть даже не успела взяться за оружие. Кто-то неохотно стоял на вахте, кого-то застали во время еды. Большая же часть погибла во сне, окропив спальные мешки своим внутренним миром.

— Это огнестрельные раны, зуб даю, — я сидел на корточках перед седым мужчиной, на груди которого располагалось несколько красных дыр. Смерть застала его за чисткой зубов, так что красноватые от крови мыльные разводы залили ему все лицо, — Причем убили их недавно.

— С чего ты взял? — спросил Егор. Его спокойствие явно было признаком очередного шока, дрожащие руки выдавали парня с головой.

— Консерва, включи голову. Они еще не встали.

Основная информация насчет поведения мертвых была понятна изначально, другую же человечеству приходилось получать ценой долгих экспериментов и жизней. Егор еще во время нашей прогулки однозначно ответил, что время «оживания» мертвецов составляет от нескольких часов до суток. Сам не проверял, но склонен верить этой информации. Судя по тону и уверенному голосу, в бедолагу эту информацию вбивали долго и и завидным упорством. Надо будет при встрече пожать руку его командиру, за ответственный подход к воспитанию подрастающего поколения.

— Так, — я встал и слегка размял плечи. Напарник, стоявший рядом, все еще продолжал вглядываться в мыльные разводы, — Не стоит так пялиться на твоего, судя по всему, знакомого. Иначе он начнет пялиться в ответ.

— Угу, — промычал техник, неохотно переводя взгляд на меня.

— Ага, хорошо. Теперь сосредоточься и подумай, не видел ли ты чего странного в течении миссии.

— Ну, — Консерва немного растерялся и заозирался по сторонам, будто бы ища взглядом какую-то опору, — А к чему это?

— Хватит уже мозги охлаждать. Сказал же — подумай! — я слегка повысил голос и взболтал собеседника. Он слегка позеленел, поэтому я продолжил уже мягче, — Это была засада, твоих ребят ждали. Вспомни, не видел ли ты чего странного.

Консерва задумчиво посмотрел под ноги, но уткнулся взглядом в тело и тут же перевел взгляд. Цвет лица его продолжал стремительно зеленеть.

— Вспоминается только что-то фаллическое… — задумчиво протянул Консерва.

Я поперхнулся воздухом. Егор тем временем перестал держать горе в себе, и его вывернуло прямо на труп товарища.

— Слушай, если тебе так тяжело вспоминать, травма там какая или еще чего, можешь не…. - начал я, положив руку на плечо напарника.

— Не, кхе-кхе, — перебил меня Егор сиплым голосом — Это не … не связано. Там в радиовышке провода были, кхе-кхе… перерезаны.