— Ты хочешь открыть мне секреты Храма?.. — оторопел я.

— Вот ещё! — возмутился брахман. — Только если ты готов стать аколитом. И никак иначе! Да Великая Тысяча! Я готов лично выбить для тебя звание сатьяна и открыть тебе наши секреты! Но ты ведь не согласишься? — я помотал головой. — Это печально. И самое неприятное — я не могу не одобрять такое поведение, — вздохнул он.

— Почему? Ты же наоборот хочешь, чтобы я стал адептом Тысячи?.. — я недоумевал.

— Не твоё дело. Потом как-нибудь… поймёшь. Когда дорастёшь.

— Мне почти сорок!

— Я не про возраст… Не важно. В любом случае, общая практика Храма называется Бхудживан-кии-Бхавана. Запомни это название. Это дисциплина, которая формировалась столетиями и стала нашей собственной формой магии. Как Нагартаддха наг, к примеру. Туда же входят и те самые знания о йоге, которые ты так хочешь от меня получить. Она — одна из составных дисциплин. Бхудживан-кии-Бхавану изучают в Храме все. Без исключения. Хотя бы основы этого учения обязан знать каждый, кто пользуется покровительством Тысячи. Более того, это учение в той или иной форме используется и для обучения джунуюдха, и для обучения воинов, которые желают постичь наши практики. Оно не ограничивает себя только чародеями.

— И что это за чудо-искусство? — удивлённо спрашиваю.

— Прояви больше уважения, — фыркнул ка-Джаду. — Для чародея оно в первую очередь несёт умение управлять и преумножать свою жизненную энергию, укреплять тело и стягивать духовные линии, обращая их прочными канатами, по которым может течь как мана, так и прана. И даже их смесь вместе с силой духа-союзника. Именно триада силы духа, маны и праны и лежит в основе нашего основного учения. Отсюда и название. В общем и целом, все практики направлены на то, чтобы укрепить твоё тело и душевные скрепы для взаимодействия с духом-спутником. Сначала управление маной и праной вместе и по отдельности, затем — слияние с духом-спутником в разных вариациях. В том числе — борьба за тело.

— Полная одержимость?! — подскочил я.

— Да. Откуда такая реакция? — он сильно удивился.

— Вы… Вы… Вы грёбаные психи! — я не находил слов. Для меня как для демонолога, пусть и довольно посредственного, впустить в своё тело кого-то и более того — впустить с целью стать полностью этим кем-то одержимым… Да это почти как для Абтармахана… — Для меня это почти то же самое, что для тебя стать личем! — возмутился я.

— Стать КЕМ?! — Кобра аж вспыхнул. У него реально волосы загорелись, спалив повязанный на манер банданы на голову белый платок, который защищал его от солнца (вот зачем ему?..).

— Вот-вот! Да я учился у человека, который считался в Империи основным борцом со всякими тварями! Я у него в учениках не раз изгонял из тел одержимых всякую нечисть и даже демонов! Я!.. Я!.. Ты хочешь, чтобы я впустил в своё тело кого-то и выдал ему полную свободу?! А потом боролся за самого себя?!

— Именно так! — внезапно рявкнул Абтармахан. — И я готов плюнуть в лицо твоему учителю лично, если он, будучи тем, о ком ты говоришь, не научил тебя сопротивляться захватчикам тел и не научил бороться с ними! Ясно тебе, шумер! Это основополагающая тренировка воли и собственного духа. И если ты не готов переступать через себя и нажимать своими голыми пятками на горло своим страхам, то проваливай в чёрные глубины теней к самому поганому Эмуше!