Проснулся следующей ночью я мгновенно. Буквально вечером я проехал небольшую деревеньку, которая жила в основном не только своими скудными товарами, но и обслуживанием путников. В частности — торговых караванов. Сейчас же для местных крестьян настали непонятные времена. Поток беженцев на юг усиливался, и им бы радоваться: столько людей — это много работы, денег. Только вот нередко люди шли не особо чем-то обременённые. И скорее предполагали не отдавать что-либо, но получать: надо же с чего-то новую жизнь начинать? Не с тряпья же на худощавом теле? Какие уж там деньги.
Останавливаться в посёлке я не стал. После хором в Бхопаларе, мне вообще не хотелось спать в крестьянских лачугах или убогих чуланчиках таверн, хозяева которых гордо именовали эти убожества комнатами. Удивительным образом, предпочтительнее была голая земля, чем то пристанище, которое я мог отыскать в деревне. Но главное — показалось мне то место тихим и немного пустынным. Тогда я не придал этому значения. Ну, в самом деле! Время было позднее, низшее сословие обычно работает много и тяжело. Логично, что они уже легли спать. Только вот странно, что никаких дозорных не выставили. Время неспокойное, и разбойничья ватага напасть может, и напасть пострашнее. Но это же крестьяне: что с них взять? Могли и просто спать завалиться. Либо на авось понадеялись, либо ещё на что… А то и просто не подумали. В конце концов, у этих людей совсем другая жизнь, в которой в основном есть только труд, а всё остальное — постольку-поскольку.
Но, как выяснилось уже следующей ночью, ничего подобного. Была причина, по которой не было вечером ни дозоров, ни чего-то ещё. Просто это не деревню нужно было охранять от незваных гостей. Это незваных гостей нужно было охранять от деревенских жителей.
Я взял за привычку оставлять свои щупы плюс-минус свободно болтаться по окружающему пространству. Ментальные конструкты уже давно управлялись подсознательно и стали скорее ещё одним органом чувств. Ну, скорее даже — источником ещё одной части целостной картинки восприятия действительности. Нити, тесно связанные с моим разумом, несли отголоски многочисленных эмоций и чувств окружения. Даже у животных есть чувства. Они боятся, ощущают голод, ярость, стремятся куда-то… Обычно я даже примерно не понимал, от какого объекта исходит то или иное ощущение. Только тщательно обследовав кого-то или что-то ментальными щупами, я мог понять, что от этого чего-то идёт какая-то эмоция… Или вообще — хоть что-то конкретное. Но даже общего “фона” мне хватало с лихвой. К примеру, когда всё вокруг волновалось, я чётко понимал, что что-то происходит. Птицы, звери… Даже насекомые или деревья! Не имея возможности создать много ментальных щупов, я максимально эффективно использовал те, которые есть. В частности — чувствовал, постоянно чувствовал, на минуточку, отголоски единого и цельного нерушимого эмпатического фона, благодаря чему мог достаточно вовремя среагировать на его изменения. Конечно, двух щупов для этого было абсолютно недостаточно. Чтобы просто улавливать эти отголоски со всех направлений, необходимо было создать как минимум десяток нитей. Лучше — штук пятнадцать. А чтобы улавливать не отголоски, а нормальную стабильную картинку эмпатического фона, необходимо было бы и вовсе не меньше полусотни постоянно поддерживаемых конструктов. Это я молчу про качество. Нормальный менталист делает не “нитки”, а натуральные жгуты. Нет, у меня они, конечно, тоже очень качественные, но только ужасно короткие. Стоит удлинить, как щуп становится тоньше, менее чувствителен, а ощущения от него начинают хаотично смешиваться по всей длине, отчего и вовсе сложно понять, где и что именно почувствовал. Поэтому удлиняю я щупы, только и исключительно чтобы обследовать тот или иной конкретный объект. Я и сам не заметил, как заимел привычку аккуратно окружать постоянно движущимися ментальными нитями своего собеседника во время разговора. В таком случае удавалось смутно чувствовать его эмоции, а это очень и очень немало.
Но даже не имея достаточного количество щупов, я мог компенсировать недостаток “датчиков” их движением. Совершенно подсознательно я двигал каждую из двух нитей, не давая им замереть на месте и на секунду, благодаря чему мог смутно улавливать нечёткую картинку со всех сторон. Как результат недельных и даже месячных “ношений” ментальных щупов “снаружи”, я их стал оставлять даже во сне. Да, часто рвались или истаивали, часто я терял контроль. Наутро обычно я таки просыпался без них, но иногда один, очень редко — два, оставались.
Но никогда до этого я из-за изменения эмоционального фона во время сна не просыпался. Впрочем, не могу сказать, что щупы меня спасли, потому что ещё за несколько минут до нападения ко мне подкрался Шак’чи, который собирался меня разбудить, но передумал и затаился, поняв, что я лишь притворяюсь спящим. Потасовка, потому что дракой я такое назвать не могу, вышла довольно короткой и жалкой. Место моего сна было заговорено. Не так уж и основательно, как можно подумать, но вполне неплохо. Людям, пожалуй, было бы легче. Но нападавших подвело то, что среди них как раз людей было не особо много. Всего-то человек пять из пятнадцати.
Ожидая нападения, я сумел уклониться от выпущенной в голову стрелы. Предвидение помогло. Хотя, конечно, ушёл я едва-едва. Так-то две трети секунды — это не ахти какое громадное время. Другое дело, что стрела мне и так ничем не грозила: личная защита поможет. Аж два раза, кстати, ведь именно две штуки у меня и имеется. Ну, а поняв примерно, чего ждать от врагов, я вывесил на себя доспех Ану. У меня в ауре было последнее время подвешено три доспеха: доспех Ану, огненный доспех и водяной доспех. Выбор, конечно, не особо богатый, но зато весьма универсальный.
Место в ауре у меня ограничено. Пришлось выбирать. Подвешивать там четыре или, тем паче, пять доспехов были настоящим расточительством. “Память” не безгранична. Так что много доспехов не повесишь. Доспех Ану стал компромиссным в плане защиты от физических атак. Вообще говоря, он не предназначен для защиты от оружия, к примеру. В основном его предназначение — удерживать мощные физические атаки. Идеально против массивных противников. Кулаки, будь это даже каменные кулаки голема, не могут его пробить. А вот что касается ударов с маленькой площадью поражения, то есть точечных атак, то тут доспех Ану практически пасовал. Меч, копьё, сабля — это не для него. Он будет сопротивляться, но прорезать-продавить всё же можно. Но вот стрелы — другое дело. Они, особенно если выпущены из дерьмового лука, не имеют достаточно большой кинетической энергии. Зато имеют достаточно большую площадь соприкосновения. Доспех Ану похож в чём-то на неньютоновскую жидкость. Её можно пробить шилом, но вот скинутую гирю она выдержит довольно спокойно. Именно поэтому, к примеру, копьё, которое толкает человек, вполне способно “прошить” эту защиту. А вот стрела, которая имеет не особо серьёзную массу, в лучшем случае несильно ударится о тело, а перед этим всё равно потеряет почти всю скорость. Именно поэтому доспех Ану и стал компромиссным вариантом защиты от физических атак. Он может защитить от стрел, пусть и не особо хорошо. Может спасти от больших кулаков дэвов, от каменных булыжников и обломков скал. Это было весьма актуально после побега из Ракануджара, в ходе которого в меня кидались кусками породы, размером превышающими мою голову.
Огненный доспех, как несложно догадаться, должен был защитить меня от многого. В частности — от нежити, от множества весьма мерзких противников, начиная от обычных зверей или какой-нибудь ядовитой мошкары и заканчивая нагами, которые очень не любили огонь.
Водяной же доспех я решил вывесить по нескольким причинам. Во-первых, в Индии в бою любили применять огненные чары. Точнее, они считались особо мощными. В основном, я думаю, это из-за популярности Абтармахана как боевика. Он считается сильнейшим, а ему, соответственно, подражают. Да и огненных сильных духов, так сложилось, у боевиков в спутниках больше. Во-вторых — я банально неплохо владею гидромантией, поэтому водяной доспех в моём исполнении будет лучше какого-нибудь ледяного. А ещё — водяной доспех довольно универсален. К примеру, он позволяет нырнуть на значительную глубину, не опасаясь перепада давления. А ещё — способен довольно серьёзно осложнить путь к моему телу любому, даже не профильному заклинанию, если применить многослойную защиту из огненного-Ану-водяного доспехов. Главное — именно в таком порядке. Или в обратном. Если огонь и воду надеть на себя подряд, то получится конфликт.
На остальные же нестандартные случаи у меня были знаки с’мшита, позволявшие мне ставить грубые версии многих специализированных щитов. А для компенсации потерь маны была Шивкамути.
Но, как говорилось ранее, всё это было лишним. Доспех Ану достаточно эффективно гасил стрелы, выпускаемые людьми из дерьмовых луков. А остальное… Я сначала даже не понял, кто на меня напал. Это были люди… И не люди. Их ауры звучали не особо понятно. В основном — как-то двойственно. А внешний вид… Я не забыл кинуть в воздух россыпь светляков, ещё когда в меня полетели стрелы. Мой обезьяний спутник пока что не высовывался, но его участие и не требовалось. В первую очередь я хотел рассмотреть нападавших. Чем они мне не нравились? Ну, для начала, слегка искажёнными физиономиями. С виду были сильно похожи на людей. Только вот нюанс: клыки имелись. При этом это были не длинные клыки, какие, бывает, приобретают всякие вампиры. Нет. Это были заострённые передние зубы. Словно бы кто-то взял челюсти человека, оставил задние жевательные зубы такими, какие были, а шесть передних заострил, чтобы удобнее было отрывать от жертвы куски плоти. При этом — явно небольшие. Если я правильно понимаю назначение такого аппарата, то он предназначен, чтобы разрывать верхние слои кожи и мышц у врагов. Такое вполне позволяет этим существам наносить ужасно неприятные рваные раны, выпуская врагам много крови и награждая сильным кровотечением.
Касательно же остальных странностей, то… Зеленовато-красные глаза. Как я потом понял — красный зрачок и зелёный белок. Странное дело… Длинные и прочные ногти на руках, больше смахивающих из-за этих украшений на когтистые звериные лапы. Гм… Ну, небольшая бледность и синюшность кожи.
Всё это я отметил мимолётно, уворачиваясь от быстрых ударов. Занятия Абтармахана не прошли даром: ускоренный поток праны дал мне лучшую гибкость, скорость, реакцию. Незначительная прибавка, правда, но вкупе с предвидением… Короче — им было сложно меня достать. А Доспех Ану активно в этом мешал даже тем, кто таки мог до меня так или иначе дотянуться.
Касательно же происходящего… Нападавшие, за исключением лучников, явно были каким-то подвидом нечисти. Я ещё не совсем разобрался, какой именно, но их движения становились слегка более вялыми, замедленными… Они явно испытывали на себе все эффекты заговорённой территории: замедленная реакция, рассредоточенное внимание, слабость. Каждый по отдельности — не особо критично. Но вот вместе они представляли серьёзную проблемы. Как результат — противники действовали далеко не в полную силу.
Устав уже от их выкриков и улюлюканий (последнее в основном шло от лучников, которые что-то там подбадривающее кричали и переругивались), я просто перестал уворачиваться и стал смотреть, что же будет дальше. Помимо пятёрки людей, был десяток (реально — одиннадцать) этих странных недоупырей. Они напали не все сразу, но когда подключилась вся компания, то уворачиваться стало практически бессмысленно. Мне было больше интересно, смогут ли они вообще пробить доспех Ану? Просто пока что не смогли… А даже если и пробьют, то на мне всё равно висит две личных защиты.
Когда нападавшие поняли, что добраться до меня не могут, то слегка отступили, окружив. Думают, что делать дальше?.. Ну…
— Шак’чи, — негромко шепнул я.
Обезьян только этих слов и ждал, мгновенно воплотившись за спиной одного “синюшного” и оставив напротив солнечного сплетения своим раскалённым до бела посохом прожженную дыру. Только когда им был убит так второй синюшный, враги поняли, что дело пахнет керосином. Они ещё попробовали наброситься на меня, но я, устав, просто быстро выдал всем телом последовательность восьми поз и знаков. Во все стороны от меня разошлось огненное кольцо, которое, пусть и оставило многих живыми, но точно сделало их недееспособными. Раздались вопли, крики. Теперь уже и “синюшные” издавали звуки. Шак’чи радостно носился между поверженных врагов и добивал их, но довольно быстро стал сдавать: энергия кончалась. Вздохнув, я подозвал обезьяна к себе и наполнил его маной из Шивкамути. Энергия в Жемчужине всё-таки не бесконечная. Она имеет конечную скорость восполнения, и тратить её бесконтрольно и постоянно всё же нельзя. Впрочем, восстанавливается мана в ней довольно быстро, так что и ограничиваться (тем более — при таком огромном резерве) я не собираюсь.
— Потуши пожар, — махнул я рукой на разгорающееся вокруг пламя и занимающийся огнём лесок. Становилось жарко и душно, дым начинал разъедать глаза.